– Его здесь нет? Только что он встал с этого стула.
– Кто?
Отец произнес имя, которого я и боялся.
Через четверть часа он опять поднялся и сказал окрепшим голосом:
– Не позволяй ему заходить, пусть подождет. Дай же мне одежду.
Я умолял его не вставать, но он властно приказал:
– О, глупость какая!.. Одежду!
Я подумал, что Мария, которой удавалось в такие минуты успокоить его, могла бы мне помочь, но не решался отойти от кровати, боясь, как бы отец не встал. Однако он был настолько слаб, что не мог даже долго сидеть и снова прилег, по-видимому, успокоившись. Тогда я подошел к Марии, взял ее за руку, лежавшую на коленях, и тихонько позвал. Она, не отнимая руки, привстала с закрытыми глазами; но, едва увидев меня, поторопилась накинуть на плечи шаль и, поднявшись на ноги, спросила:
– Что случилось?
– Начался бред, и я хочу, чтобы ты помогла мне, если приступ будет очень сильным.
– Сколько времени прошло? Давно это началось?
– Уже около часа.
Мария подошла к кровати, обрадованная доброй вестью, и, отойдя на цыпочках, сказала:
– Но он опять уснул.
– Увидишь, это ненадолго.
– Почему же ты меня раньше не разбудил?
– Ты так крепко спала, что жаль было будить.
– И Эмма тоже спит? Из-за нее и я уснула.
Она подошла к Эмме.
– Посмотри, как она прелестна. Бедняжка! Разбудить ее?
– Вот видишь, ты сама поняла, как жалко нарушать такой сладкий сон.
Мария дотронулась до нижней губки моей сестры, потом, обхватив обеими руками ее лицо и коснувшись лбом ее лба, тихонько позвала. Эмма испуганно открыла глаза но тут же улыбнулась и ласково погладила руки Марии.
Вдруг отец поднялся, на этот раз совершенно легко. Несколько минут он молча оглядывал темные углы комнаты. Девочки с ужасе смотрели на него.
– Иду! – сказал он наконец. – Сейчас иду!
Он поискал что-то на постели и, обращаясь к невидимому собеседнику, который, как ему казалось, ждал его, добавил:
– Простите, что заставляю вас ждать.
Потом крикнул мне:
– Где же одежда? Что это значит? Одежду!
Мария и Эмма в страхе застыли.
– Вашей одежды здесь нет, – отвечал я. – За ней пошли.
– Зачем ее унесли?
– Ее нужно было сменить на другую.
– Медлить нельзя, – проговорил он, вытирая пот со лба. – Лошади оседланы?
– Да, сеньор.
– Подите скажите Эфраину, что я жду его. Надо ехать, пока не поздно. Скорей, скорей! Хуан Анхель, кофе! Нет, это невыносимо!
И он сел на край кровати, собираясь встать. Мария подбежала к нему.
– Нет, нет, папа, не вставайте.
– Почему же? – резко спросил он.
– Если вы встанете, доктор будет недоволен: вам станет хуже.
– Какой доктор?
– Доктор, который смотрел вас, ведь вы больны.
– Я здоров, слышишь, здоров! Хватит! – И он снова попытался встать. – Где же этот мальчик? Почему он не идет?
– Надо позвать Майна, – шепнул я Марии.
– Нет, нет, – отвечала она, удержав меня за руку и стараясь скрыть это движение от отца.
– Но это необходимо.
– Ты не должен оставлять нас одних. Скажи Эмме, пусть пошлет за ним Луису.
Я так и сделал, Эмма вышла.
Отец настаивал на своем уже с раздражением. Пришлось дать ему одежду, и, задернув полог, я стал помогать ему одеваться. Он вскочил с постели, едва лишь понял, что уже одет. Смертельная бледность покрывала его лицо, брови мрачно хмурились, губы дрожали, словно от гнева, глаза блестели зловещим блеском и непрерывно бегали по сторонам в поисках невидимого врага. Ранка на ноге кровоточила и мешала ему ходить, хотя он и опирался на мое плечо. Мария стояла уронив руки. Я видел ее тревогу и желание помочь мне, но она боялась подойти ближе.
– Открой дверь, – сказал отец, направляясь в молельню.
Я повиновался. В молельне было темно. Мария, опередив нас, внесла туда свечу и поставила перед прекрасным изображением святой девы, на которую так походила. Она что-то прошептала и вся в слезах устремила умоляющий взор на лицо богоматери. Отец задержался на пороге. Взгляд его стал спокойнее, и он уже не так тяжело опирался на мою руку.
– Не хотите ли присесть? – спросил я.
– Да… хорошо… пойдем… – ответил он почти мягко.
Я успел уложить его в постель, когда вошел доктор. Мы рассказали ему обо всем, он проверил пульс и, очевидно, остался доволен.
Через полчаса Майн еще раз осмотрел больного, который, спал крепким сном. Доктор приготовил питье и, передав его Марии, сказал:
– Дайте ему это лекарство и ласково, как только вы и умеете, заставьте выпить все до капли.