– Вы кто? – выдавила она из себя.
– Считай меня своей феей.
– Зачем вы?..
– Вы мне нужны. Признайтесь, Катя, вы счастливы?
Катя лишь ухмыльнулась, поправляя очки.
– Давайте, посидим в кафе, – предложила Мария. – Вот тут остановимся.
Катя не ответила, а молча вышла из автомобиля и присела с Марией за выбранный ею столик.
– Кофе? – спросила Мария.
Катя кивнула и покраснела еще больше, оглядываясь по сторонам.
– Ты неверно оцениваешь жизнь и свое место в ней? – спокойным тоном произнесла Мария. – Если бы сейчас к тебе подошел принц и пригласил бы на прогулку, ты бы согласилась?
– Он бы не подошел, – куда-то вниз пробормотала Катерина.
– Вот об этом я тебе и говорю. Что в твоем понимании, принц?
– Я не знаю.
– Какой, на твой взгляд, должна быть жизнь, твоя жизнь?
– Я не знаю.
– Жизнь может оборваться в любое мгновение, а ты так и не узнаешь? – изменившимся тоном произнесла Мария.
Катя, и без того, имевшая забитый вид, вжалась в стул.
– Ты не думала об этом?
– Не-неет, – пролепетала Катя.
– Твое заикание причина твоих внутренних страхов. Понимаешь? – голос Марии загремел, но гремел он только для Катерины. – Твоя манера держаться причина твоей слабости и неуверенности в себе, ты боишься людей из-за того, как они к тебе относятся, ты их избегаешь. Ты бы всю жизнь провела бы в погребе и света божьего не видела. – Мария повышала тон. Катерина совсем растворилась в страхе. – И сгинула бы там никому не нужная, да ни на что не годная. Ты родилась мертвой…
У Катерины тряслись колени.
– Нет! – попыталась крикнуть она, но расслышала лишь хрип.
– Нет? – как ни в чем не бывало, переспросила Мария. – Что ж, я дам тебе шанс все исправить. Вот мой телефон. Когда встретишь человека, мужчину, которому нужна помощь, твоя помощь, позвони мне. Или не звони, как посчитаешь нужным. Решай сама. Обратно, к магазину подбросить?
До вечера Мария ждала известий от Климова, то тот молчал.
– Антон, – не выдержала она, – есть, что по похищению?
– Тихо все, Мария. Пока ничего не обнаружил. Все, что я мог пробить по органам, я пробил, – там ни слова.
– Антон?
– Да, Мария.
– Это будет твоим дополнительным заданием. И, не скрою, не единственным. И, – совсем уж не буду скрывать, – небезопасным.
– Что ж, чем выше стимул… Мне бы еще Грибова дожать.
– Об этом, думаю, не стоит так беспокоиться. Он должен скоро ворваться в свет. И я надеюсь на вас. Чтобы все прошло, как нам нужно, нам необходимо, не побоюсь этого выражения, вторгнуться в оба банка, и выяснить, что там происходит.
Грусть в глазах Агнессы, недоумение Греты, и ее загадочный взгляд не давали Генриху спокойно уснуть. Что-то необъяснимое будоражило его второй день подряд, с того самого дня, как он оказался свидетелем кончины слуги Агнессы. Эти глаза Греты! Она что-то хотела сказать, объяснить, показать…
А на следующий день войска графа Гумбольдта вторглись во владения герцогства и опустошили землю Траубе, дойдя до самого замка. Нападение оказалось столь неожиданным, что не встретило никакого сопротивления. Были разорены или сожжены деревни, убиты люди…
– Теперь жди, граф, когда они разбегутся или придут к тебе на поклон, – шипела старая ведьма Зильда.
Через три дня барон Генрих Траубе стоял перед герцогом и требовал собрать войско со всей земли и дать отпор графу Гумбольдту.
– Он гораздо сильнее нас, – отвечали.
Герцог молчал.
– К тому же, он не двинулся дальше. Может ему достаточно того, что он успел разграбить на земле Траубе?
– Да! – вне себя воскликнул Генрих. – Все верно, это моя земля! И она входит в герцогство. Разве мы не вместе?
Молчание.
– Как-то у нас зашла речь о разделении земель. Пусть каждый отвечает за свой удел. Так было бы справедливее. И не так обидно, верно, барон?
Генрих схватился было за рукоятку меча.
– Тихо! Не то ты говоришь, – осек говорящего герцог. – Мы должны держаться вместе. Но… у нас не хватит сил. Превосходство Гумбольдта очевидно…
– Но, мы даже не знаем о его превосходстве! – кричал Генрих.
– Барон, ты молод…
– Это же все только слухи! Слухи, распускаемые ведьмами.
– Никто не станет рисковать своими людьми только из-за одного набега. Не те времена. Мы бы и рады помочь, но кто встанет рядом с тобой, кто вольется с тобой в один строй, чтобы дать отпор Гумбольдту? Никто. Никто не хочет терять свою землю, своих людей.
– Но, он же растопчет нас всех по одному! – не унимался Генрих.
– Знать так тому и быть, – грустно заметил какой-то старец.
– Да что вы такое говорите? Герцог!