– Генрих, милый мой барон, – шептала она таким голосом, что сердце Генриха моментально стало таять, – любимый мой. Любовь моя!
В это же время Агнесса подняла руки вверх, и все ведьмы взлетели и продолжали свой хоровод в полете вокруг костра. Агнесса развернулась.
– Зильда! – крикнула Агнесса таким голосом, что страшное эхо прокатилось по всему лесу.
Страшная старуха отделилась от хоровода и полетела прочь из леса.
– Герамина! – воскликнула Агнесса.
Еще одна старуха покинула хоровод. Агнесса подозвал ее.
– Герамина, помоги моему любимому найти свое.
Герамина поклонилась и поманила Генриха за собой. Они вошли в лесную чащу, после шли какое-то время, пока не наткнулись на большой курган. Герамина взяла валявшуюся под ногами палку и принялась раскидывать листья и ветки, пока не раскопала огромную дверь с висящим на ней замком.
– Прикоснись, барон, – сказала она.
Генрих послушно исполнил ее указание и дверь отворилось. Войдя внутрь, Герамина зажгла факел, и взору Генриха открылось невероятное количество сокровищ, разложенных по сундукам, да мешкам.
– Девочки, нужно помочь! – вскрикнула Герамина.
Тут же к кургану одна за другой стали подлетать ведьмы и, выволакивая наружу, кто сундук, кто мешок, пускаться вглубь леса.
– Достаточно! – скомандовала Агнесса.
Генрих, молча наблюдавший за происходящим, больше не мог стоять на ногах. В глазах у него помутилось, и он рухнул на землю
– Витя, прошу тебя, еще два – три дня и я полностью твоя, – уверяла Мария Виктора, когда они прогуливались вечером по Невскому проспекту.
– А чувствую себя, как студент, когда днем нужно учиться и мне и тебе, и только вечером, когда у всех все дела закончатся, можно уже и встретиться.
– Пусть будет так, – предложила Мария, – а после каникулы.
– Но, у меня уже каникулы, а у тебя дела, которые ты именуешь каникулами, и которые, насколько я помню, уже сделаны, крупномасштабные.
– Ну, еще не до конца, приходится контролировать, – улыбаясь, сказала Мария.
– Ты вынуждаешь меня на крайние меры. Выкрасть тебя.
Мария рассмеялась.
– Поверь, мне нужно исполнить только один, не совсем один, несколько заключительных штрихов в моем отпуске.
– Я не понимаю. Как не понимаю, почему… я не могу тебя поцеловать.
Мария замолчала.
– Свернем к каналу, – предложила она.
– Что это, Маша, я такого… я искренне не понимаю… Раз… да, ты говорила…
– Это опасно, – полушепотом произнесла Мария.
– В каком смысле, опасно? – Виктор был сбит с толку.
– Понимаешь… прости, но я, действительно, не знаю, как тебе это сказать.
– Скажи, как есть, – настаивал Виктор.
– Я обладаю рядом способностей… – Мария осеклась.
– Это я уже заметил, – улыбаясь, сказал Виктор.
– Не смейся. Мне тяжело об этом говорить. Мне… невыносимо это говорить тебе. Мне больно. – На глазах Марии выступили слезы. – Ты же понимаешь, что жизнь скоротечна. Это жизнь… и любовь не вечна.
– Ты не веришь в то, что любовь может быть вечной? – грустно спросил Виктор.
– Любовь может быть вечной, лишь заканчиваясь вместе с самой жизнью. – Мария смотрела на воду, роняя редкие слезы.
Виктор обнял ее.
– Если ты поцелуешь меня, то ты навечно станешь моим, – продолжила Мария.
Виктор, обнимая Марию, чувствовал себя настолько обескураженным, что не мог вымолвить и слова. Ему казалось, он попал в сон.
– Маша, – прошептал он.
– Витя, это не… это правда. Я…
– Я не могу этого понять.
– Ты сможешь это понять, лишь испытав, но тогда для тебя будет все кончено.
– Какая-то сказка о мертвой царевне. Какой-то бред! Что ты говоришь, Маша?
– Верь мне! – Мария развернула Виктора к себе лицом и пронзила его своими угольными глазами. – Верь мне, Витя.
Виктор развернулся к каналу. Он был ошеломлен.
– Но, я хочу любить тебя вечно, – проговорил он.