– Идем в ресторан? Там надолго. Хотя, ладно успеем еще по Летнему саду пройтись, и не только. Главное, чтобы сил хватило.
– Я тебя понесу, – смело заявила Маша.
– На это я согласен безоговорочно!
Перекусив, они отправились в город, где прогулялись по Невскому проспекту, Летнему саду, Александровскому парку, взобрались на Исаакиевский собор.
– А вот теперь я устала, – спустившись с собора, сказала Маша.
– Присядем, – предложил Виктор. – Помассировать тебе ножки?
– Буду очень признательна, – подмигнув, сказала Мария.
Они присели в тени дерева на лавке у собора, и Виктор принялся как можно нежнее облегчать Марии страдание.
– Еще немного, и еще водички бы, и… нам не пора? – спросила Маша.
– Да, можно выдвигаться, – сказал Виктор.
– Ой, как хорошо, – сладко стонала Маша, когда Виктор гладил ее изумительные ножки.
У метро «Черная речка» они сели на маршрутное такси и направились в Кронштадт.
– Почитай мне стихи, – прошептала Маша.
– Прямо здесь? Все услышат.
– Пусть слышат и завидуют нам.
– Ты не засыпаешь? Так устала. Ехать минут сорок.
– Нисколько, – ответила Мария. – Немного почитай. И пусть все слышат, как ты читаешь стихи своей прекрасной невесте.
– Невесте?
– Да, невесте. Давай, я удобней устроюсь у тебя на плече. Маленькое какое-нибудь стихотворения, чтоб я успела запомнить. Хорошо?
Когда смыкаешь ты ресницы,
Твоя душа себе берет
Прекрасный образ белой птицы
И в нем врезает глади вод.
– Это Блок?
– Да, дорогая.
– Браво, молодой человек, – прошептала женщина с соседнего сидения. – Давно не слышала, чтобы девушкам читали стихи.
Надо мной в лазури ясной
Светит звездочка одна,
Справа – запад темно-красный,
Слева – бледная луна.
Мария прижималась к Виктору и улыбалась.
– Прибыли и успели, как раз вовремя! – шепотом проговорил Виктор.
– Мне так хорошо, – громко сказала Мария, – побежали.
Мария вырвалась вперед, а Виктор, успев заметить невдалеке цветочный ларек, бросился к нему и через минуту вручал букет алых роз Марии.
– Красота, – шептала Мария.
– Будут сливаться с закатом.
Они сидели на дамбе и наблюдали, как солнце медленно клонится к морю, стремясь скрыть свою красоту в нем. Стало прохладно. Виктор накрыл Марию своим пиджаком.
Словно на несколько мощный лучей разбило солнце свой свет, приближаясь к волнам. Мария встала, держа в руках букет цветов. Редкие облака пытались прикрыть солнце сверху, но у них совсем не получалось. Зато самой дамбы видно совсем не было. Просто черная полоса между морем и этим великим светилом, старающимся поскорее нырнуть в море. Но и море не пускало его, давая насладиться столь чудным пейзажем.
Закат горит огнистой полосою,
Любуюсь им безмолвно под окном,
Быть может завтра он заблещет надо мною,
Безжизненным, холодным мертвецом;
Одна лишь дума в сердце опустелом,
То мысль об ней. – О, далеко она;
И над моим недвижным, бледным телом
Не упадет слеза ее одна.
Ни друг, ни брат прощальными устами
Не поцелуют здесь моих ланит;
И сожаленью чуждыми руками
В сырую землю буду я зарыт.
Мой дух утонет в бездне бесконечной!..
Но ты! – О, пожалей о мне, краса моя!
Никто не мог тебя любить, как я,
Так пламенно и так чистосердечно.
– Виктор, это что было сейчас? – настороженно спросила Мария.
– Само вырвалось, – неожиданно для самого себя сказал Виктор. – Это Лермонтов.
– Но, почему ты прочитал его сейчас?
Солнце опускалось в море. Мария побледнела.
– Не знаю, прочиталось. Красивое стихотворение о закате.
– Это стихотворение о закате? Пройдемся, – предложила Мария. Виктор взял ее под руку, и они отправились, идя вдоль берега, словно по черной скале.
Солнце уже готово было скрыться за водной гладью, и закат заливал кровью морской горизонт, придавая пейзажу зловещую красоту. Закат разбрызгивал багрянец, стремясь охватить ужасом все обозримое пространство. Волны, испестренные алыми бликами, накатывались на берег, черной скалой, встречающий стихию. Волны ласкали холодный гранит, стараясь на мгновение задержаться на суши, красной пеной окутывая безжизненную твердь.
Нечаянно из букета выпала роза и неслышно пала на холодный черный гранит, добавив алого цвета к картине уходящего дня.
Кончина дня… как не привычно это явление, оно всегда кажется неожиданным, неуместным, преждевременным. Конец дня, как и конец жизни неизбежен, печален и… восхитителен. Что происходит после? Возможно, она это знает. Знает, но никогда не скажет. Откуда она пришла? Когда? Вместе с зарождением жизни? Да, она наблюдала за рождением, за жизнью, чтобы в какой-то момент пресечь ее. Что ей движет? Для чего она? Для кого она? За что она?