– Человек встал у меня на пути, пытаясь пресечь течение времени и изменить вечность, изменить меня!
– Кто ты?.. – взмолился Виктор.
Упавшая незаметно роза распалась на лепестки и залила черный гранит кровью. Солнце ушло за горизонт. Мир погрузился во тьму…
Мир пылал, истекал кровью. Поля боев остались почти нетронутыми, и трупный запах разметался по земле. Возвращаясь с востока, Генрих опередил свой отряд и ехал один на своем коне, еле передвигавшим покалеченные ноги. Генрих был весь в крови. Вся одежда, лицо, руки. Он чувствовал это, но не мог найти сил, смыть ее с себя.
Он направлялся к своему замку, проезжая мимо деревни, как услышал в одном из домов старушечье причитание. Он спустился с коня и направился к этому дому. Зачем это ему было нужно, он не понимал. На всем пути следовании он то и дело слышал стоны, да причитания. Темнело. Солнце разбрызгивало зловещий багрянец по всей округи, стараясь спрятать кровь, залившую ее.
Войдя в хижину, он увидел старуху, склонившуюся над телом молодого воина, видимо недавно вернувшимся, но умершего только что от ран. Старуха взглянула на Генриха, и ничего не сказав, вернулась к причитаниям. Генрих огляделся и вспомнил, что в один из соседних домов он поселил Грету, девочку, пришедшую к нему от Агнессы.
– Бабушка, не подскажешь, Грета где живет? – спросил он.
– В соседнем доме, – безучастно ответила старуха.
Выйдя наружу, Генрих обнаружил, как сгустились сумерки. Кровавый закат был уже готов погрузить округу во тьму. Дойдя до соседнего дома, Генрих расслышал детский голос:
– Господин! – Это была Грета.
Генрих бросился в хижину и тут же у самого порогу на лавке увидел Грету. Она была настолько худа, что казалось, порыв ветра, влетевший внутрь от открывающейся двери, мог сдуть ее.
– Господин, я знала, что вы вернетесь, – еле пролепетала она.
– Грета, я перенесу тебя к себе в замок.
– Уже поздно, господин, я видела его, – промолвила Грета.
– Кого, девочка?
– Черного всадника.
Генрих серьезно взглянул на девочку, после взял ее на руки и вынес из хижины. Тьма сгущалась.
Забыв про коня, Генрих пешком направился к замку, неся на руках умирающего ребенка.
– Господин, не нужно. Прошу, господин, остановитесь.
Генрих остановился, сел на колени, не выпуская из рук Грету. Слезы навернулись на его глаза. Он понимал, что девочка обречена.
– Спасибо, что не забыли меня, – еле слышно произнесла Грета. – Я только вас и хотела увидеть, перед тем, как он заберет меня. Вы хороший…
И Грета испустила дух. Генрих принялся рыдать, положив девочку перед собой. Ему не хватало дыхания.
– Почему? – с трудом прохрипел он. – Зачем?
Он обхватил голову руками.
– За что? – что есть силы, закричал он, и опустил голову.
В это самое мгновение за своей спиной он расслышал конский храп. С трудом поднявшись, он развернулся. Перед ним, верхом на коне восседал черный всадник, длинный черный плащ, большой капюшон полностью скрывал его лицо.
– Ты пришел за мной? – нисколько не испугавшись, спросил Генрих. – Попробуй, возьми меня! Генрих выхватил из ножен меч лесного воина и направил его на всадника. Тот не шевельнулся. – Ну что ты медлишь? Давай, сразимся, как мужчина с мужчиной! Что, боишься? Привык тайком забирать жизнь? За что ты так поступил с Гретой? За что? Что ты молчишь? Ну, давай же!
Всадник медленно спустился с коня и встал перед Генрихом.
– Что? Ну, что? Хочешь забрать меня? Я это заслужил! Я! Это я залил кровь всю землю, я убил всех этих людей! Это все я! Кто, как не я должен пойти за тобой, как мой дядя, или мой отец. Ну же, бери меня! – Генрих закричал и отбросил меч в сторону.
Всадник медленно шел к нему. Генрих пытался разглядеть его глаза, спрятанные под огромным черным капюшоном.
– Бери меня! – снова воскликнул Генрих и раскинул руки в стороны.
– Твое время еще не пришло, – послышался из-под капюшона приятный женский голос.
– Кто ты? – испуганно спросил он.
Всадник снял капюшон. Перед Генрихом стояла Агнесса и пронзала его своими прекрасными черными глазами.
– Агнесса? – У Генриха подкосились колени, и он чуть не рухнул на землю
– Долго тебя не было, любимый, – своим сладким голосом произнесла Агнесса.
– Это ты? – Генрих чувствовал, что начинает сходить с ума.
– Это я, твоя Агнесса, – улыбаясь, сказала она.
– Но, как, как ты… Господи, боже мой. Господи! – Генрих воздел руки к небу.
Агнесса улыбалась. Генрих, словно мгновенно прозрел, пелена долгое время удерживаемая Агнессой, спорхнула с его сознания.
– Ты и есть причина всех наших бед. Ты ведьма. Ты забрала Грету!