«Ваше Величество хотели увидеть снаряды? Ваши пожелания исполнены!» – говорит испанский посол Бермудес де Кастро государыне.
«Я бы хотела получить небольшое ранение», – бесхитростно отвечает она.
Знававшая щедрость неаполитанского королевского дворца с его мраморными лестницами, роскошными комнатами, наполненными шедеврами искусства, с его террасными садами с видом на самую прекрасную панораму в мире, привыкшая к сказочным резиденциям, Каподимонте, Казерте или Ла Фаворит, отныне она будет довольствоваться сырым казематом, примыкающим к бастиону Фердинанда! Это новое жилище довольно велико, но оно одновременно служит вынужденным убежищем для всех министров и администрации. Доски и импровизированные перегородки образуют множество комнатушек, разделенных узким коридором, по которому снуют штабные курьеры под руководством лакеев без ливреи.
Сухопутные и морские батареи беспрерывно извергают огонь, опустошение и смерть. Вражеский флот теперь использует электрические приборы, чтобы освещать свои мишени и продолжать бойню по ночам. В самом начале осады французская эскадра встала на якорь перед крепостью, держа вражеский флот на расстоянии[26]. Она защищала город от бомбардировок со стороны моря и позволяла марсельским фелукам снабжать его продовольствием и боеприпасами. Но лондонский кабинет министров добился ухода французов, напомнив Наполеону III о священном принципе нейтралитета, который он так яро исповедовал[27]. С тех пор по ночам небольшие барки пытаются прорвать блокаду, организованную пьемонтскими крейсерами. Своего рода героическое головокружение охватило осажденных, которые больше не считаются с жизнью. Случались эпизоды самопожертвования, граничащие с фанатизмом, как, например, у солдат, которые покидают крепость, чтобы принести себя в жертву и умереть в бою. Бомбардировки становятся все более интенсивными и жестокими, они теперь обрушиваются даже на больницы и церкви, чтобы подавить моральный дух осажденных[28].
В Неаполе были организованы прогулочные поездки, чтобы понаблюдать за резней в Гаэте. Эти не самые гуманистические туры осуществляются английской компанией. Два корабля, «Темза» и «Принцесса», отправляются поочередно каждый вечер в полночь из столицы. За четыре дуката любители острых ощущений могут отправиться поглядеть на то, что Пьер-Жозеф Прудон[29] называет «возвышенным ужасом канонады»[30].
В Мюнхене царят суматоха и смятение. 2 февраля происходит стихийная демонстрация. Все администрации и магазины закрываются, а население Баварии стекается к церквям, чтобы помолиться за Ее Величество королеву Марию Софию, рожденную на этой земле[31].
Три дня спустя, 5 февраля 1861 года, примерно в три или четыре часа пополудни наносится смертельный удар… Получив секретную информацию от предателей, Чальдини сосредоточивает огонь своих пушек на самом крупном пороховом хранилище Гаэты. Склад боеприпасов Сент-Антуан взрывается[32], а вместе с ним и бастион Денте ди Сего, и все близлежащие дома, создавая брешь в укреплениях шириной от тридцати до сорока метров. Гул пожара доносится до Неаполя. Осаждающие аплодируют, наблюдая за этим зрелищем с башни Мола и из штаба на вилле Капозеле. Более трехсот артиллеристов и гражданских лиц убиты, насчитывается четыре сотни раненых. На месте бастиона осталась лишь огромная пропасть, заполненная трупами, человеческими останками и ранеными. Бросая вызов опасности, Мария София тотчас же спешит туда. Она бродит, как призрак, среди дымящихся руин. Нет ничего более ужасного. Ничего более отвратительного. С этого дня только одно чувство позволяет ей взглянуть на людей без порицания и на небеса без сомнения – и это надежда на правосудие…
После короткого перемирия для извлечения изувеченных из пропасти Чальдини отказывается предоставить дополнительную передышку, которая позволила бы оказать помощь другим жертвам, оставшимся в живых. Сардинский генерал возобновляет пальбу и обстреливает носилки[33]. В этот же вечер старый баварский солдат[34], который был тяжело ранен, просит встречи с королевой. По настоянию несчастного один из его товарищей идет за горничной Марии Софии. Государыня поспешно одевается, и ее ведут к постели умирающего.
«Ваше Величество, – говорит он, – я умираю за ваше дело, я подумал, что вы не откажете мне в последней просьбе. Я оставил жену и ребенка в нашей стране. Я бы хотел оставить им те небольшие деньги, которые откладывал из своей зарплаты, но я не уверен, что они дойдут до них. Я прошу вас не оставить их».
26
В начале осады в порту Гаэты находилось семь французских военных кораблей: «Бретань», «Фонтенуа», «Сен-Луи», «Империал», «Александр», «Прони» и «Декарт». Наполеон III даже добился заключения перемирия между двумя враждующими королями. 19 января 1861 года этот флот покинул залив, за ним последовали и другие иностранные суда. Вражеские корабли под командованием адмирала Персано тут же заменили их.
27
На праздник Непорочного зачатия, 8 декабря 1860 года, французский вице-адмирал де Тинан вручил королю письмо от Наполеона, в котором сообщалось о скором отбытии французского флота.
28
22 января бомбардировка продолжалась не менее восьми часов, и прозвучало 20 000 выстрелов.
29
Пьер-Жозеф Прудон (фр. Pierre-Joseph Proudhon; 1809–1865) – французский политик, публицист, экономист, философ-мютюэлист и социолог.
34
Швейцарские газеты того времени заявляли, что этот солдат был не баварцем, а швейцарцем.