— Вы, капитан, уже, конечно, слышали о том, что меня сняли с должности и приказали вернуться во Францию.
— Вы говорили об этом Коксону, который передал эту новость мне, — ответил Уорнер. — Поскольку же вы сейчас находитесь здесь передо мной, то можно предположить, что вы отказались вернуться на континент.
— Совершенно верно! — сказал де Пуанси. — На мой взгляд, меня скверно отблагодарили за верную службу королю. На мое место назначили некоего Ноэля де Патрокла, шевалье и сеньора де Туаси, которому покровительствует кардинал Мазарини. Такое было бы невозможно во времена Ришелье!
— Ну и что же вы собираетесь предпринять? — поинтересовался Уорнер.
— Я, капитан, написал вдовствующей королеве-регентше, что не подчинюсь ее решению. Как мне стало известно сегодня, монсеньору де Туаси поручено первым делом заключить меня в тюрьму. Он давно отплыл из Франции и скоро будет здесь. Через несколько дней он уже попытается напасть на мою резиденцию.
Трубка у англичанина потухла. Он постучал головкой трубки по ногтю большого пальца и сдул пепел, выпавший на стол.
— Коксон, рома и малаги! — распорядился вновь Уорнер.
— Капитан, — произнес спокойно приор, — если я не ошибаюсь, генерал-губернатор хотел бы сказать нам что-то еще, и его предложение может оказаться интересным.
Уорнер раздраженно пожал плечами и, повернувшись к де Пуанси, сказал:
— Ну что ж, давайте выкладывайте.
— У меня есть все основания полагать, что монсеньор де Туаси не станет так тщательно, как я, блюсти соглашение относительно раздела Сент-Китс. Рано или поздно он соберет вместе все корабли с Гваделупы, Сан-Доминго и Мартиники, чтобы внезапно напасть на вас и изгнать с Наветренных островов.
— Эй, Коксон! Вы слышали? — воскликнул Уорнер. — Подобные разговоры мне по душе! Если господин де Туаси захочет повеселиться, у нас достаточно пушек, чтобы заставить его плясать!
— А не лучше ли, капитан, опередить де Туаси и взять инициативу в свои руки? — заметил де Пуанси. — Как я уже говорил, он намеревается напасть на меня, а потому я предлагаю объединить наши силы, устроить засаду и вместе рассчитаться с ним раз и навсегда. В награду за помощь вы возьмете себе всю военную добычу, сэр Томас, и, кроме того, я предоставлю зам различные льготы во французской части острова Сент-Китс.
Уорнер вопросительно взглянул на приора, который одобрительно кивнул головой.
— Сколько в вашем распоряжении вооруженных людей, — спросил Уорнер.
— Две сотни стрелков и столько же матросов на двух фрегатах, каждый из которых вооружен тридцатью пушками.
— Я могу направить вам фрегат «Кроун» с шестьюдесятью пушками и двумястами солдат.
— Этого вполне достаточно, чтобы разгромить отряд де Туаси!
— Обсудите детали с Коксоном. А вы, Коксон, организуйте оборону французской части Сент-Китса. И уговор дороже денег: вся военная добыча наша. А теперь, Коксон, ром и малагу.
Приор поднялся, его суровое лицо выражало глубокую удовлетворенность.
— Мы сейчас скрепим наш союз, — крикнул сэр Томас. — А если кто-то из нас обманет, то гореть ему в аду веки вечные!
Генерал Жак дю Парке уже два дня ждал в Фор-Рояле, когда красавец-фрегат с новым генерал-губернатором Наветренных островов на борту величаво вошел в бухту, известную под названием «Королевский тупик».
Дю Парке, позаботившись об организации салюта из пушек и мушкетов в честь монсеньора де Туаси, направился в порт, чтобы лично приветствовать его. Календарь показывал 16 ноября 1645 года, то есть тот день, которому было суждено войти в историю острова.
Скоро на волнах рядом с фрегатом закачалась лодка, и в нее по веревочному трапу начали спускаться гребцы. Через несколько минут на палубе в сопровождении капитана и группы офицеров появился и направился к трапу сам монсеньор де Туаси в пурпурных одеждах, расшитых белыми кружевами, в шляпе с широкой лентой и роскошным плюмажем. Зрителям на берегу показалось, что, сойдя по веревочному трапу в лодку, новый генерал-губернатор сразу же лег. И впрямь, когда лодка приблизилась, все увидели, что он в величественной позе возлежал на медвежьей шкуре и с недовольным видом рассматривал окрестности.
Наблюдать за прибытием де Туаси собралось все население Фор-Рояля. Лодка заскрежетала днищем по песку, не дойдя восемь — десять футов до берега. Два матроса прыгнули в воду, которая достигала им до колен. Де Туаси, небрежно поднявшись, прошел к носу лодки, и два матроса донесли его на руках до берега, чтобы даже капля воды не попала на элегантную форму.