Лицо Сент-Андре вмиг преобразилось. Пристально вглядевшись в лицо губернатора, старик поневоле призадумался, чем может быть вызван столь щедрый дар госпоже де Сент-Андре? Может быть, он заблуждается, и этот дю Парке вовсе не питает к ним неприязни?
- Я очень признателен за вашу доброту, - произнес он наконец, - хотя уже давно пришел к выводу, что буду сам выбирать рабов для своего дома.
На лице Жака промелькнула улыбка.
- Я не думаю, что мадам де Сент-Андре придутся не по вкусу невольники, которых я отобрал, - сказал он. - С ними нужно только получше обращаться.
- Сегодня же вечером я передам ей это, - произнес Сент-Андре.
Губернатор и главный интендант повернулись и зашагали в противоположные стороны.
Глава двенадцатая
НЕВОЛЬНИЧЬИ ТОРГИ
Марию озадачило столь затянувшееся и необъяснимое отсутствие каких бы то ни было известий со стороны Жака. Она уже начала всерьез опасаться, не случилось ли какого-нибудь недоразумения, повлекшего за собой ошибку во врачебном диагнозе при ее осмотре. Это, по меньшей мере, объяснило бы столь странное поведенние губернатора.
Мария провела все утро в ожидании обещанного Жаком приглашения взять ее с собой на невольничий аукцион. Она, разумеется, даже не подозревала о том, что случилось на борту "Лузансея", и уж тем более не знала о встрече дю Парке с Сент-Андре.
Последнее терпение Марии иссякло, когда, наконец, в ее дверь постучали. Не помня себя, она кинулась навстречу Жаку, не обращая внимания на служанку Жюли, оторопевшую от столь необычного проявления прыти. Губернатор, также ничуть не смущенный присутствием служанки, страстно заключил Марию в свои объятия и крепко прижал к груди. Жюли поняла, что в ней пока не нуждаются, и удалилась.
- Жак! - с укоризной в голосе воскликнула Мария. - Я несколько часов прождала, а вы даже не удосужились прислать хоть какую-то весточку!
- Я был страшно занят, - объяснил дю Парке. - А кроме того, мадам, мне пришлось выслушать вашего любезного супруга. Вам известно, что, по его мнению, этот форт не подходит для того, чтобы вы в нем проживали? Судя по всему, приставания и похабные взгляды солдатни гарнизона идут вам во вред. Такое, во всяком случае, у меня сложилось мнение из нашей беседы. Чтобы избавить вас от столь тяжких испытаний, он приобрел для вас поместье в провинции.
- Что? - вскричала Мария. - Он хочет увезти меня из форта? Как он посмел! Надеюсь, вы этого не допустите?
Жак лукаво улыбнулся, словно находил забавной эту вспышку негодования.
- А почему бы и нет? - спросил он. - Разве у вашего мужа меньше власти, чем у меня? И разве он не обладает законными правами на вас, состоя с вами в официальном браке, в то время как я лишен любых прав?
- Неужели мы снова будем разлучены?
- Похоже, да, - спокойно ответил Жак с кажущимся безразличием.
Лицо Марии заалело от гнева.
- Значит, вам все равно! - воскликнула она. - Я вам безразлична! Вы уже забыли, что наговорили мне еще вчера? Выходит, все это неправда, и вам на самом деле наплевать, что мы расстанемся? Тогда почему - Боже мой, почему вы заставили меня подвергнуться этому унизительному осмотру, хотя знали, как он мне отвратителен?
Вместо ответа Жак снова привлек ее к себе. Так велика была страсть к нему Марии и столь обезоруживающе и ласково он улыбался, что она, не в силах устоять, прильнула к нему и их уста слились в жарком поцелуе.
- Мария! - сказал он наконец уже вполне серьезно. - Неужели ты не понимаешь, что я больше никому и никогда не позволю разлучить нас? Мы снова обрели друг друга, а, значит, так было угодно всемогущему Господу, который вершит наши судьбы. Ничто, кроме моей смерти, больше не разлучит нас.
Мария услышала именно тот ответ, которого так долго и так нетерпеливо ждала. Ничто во всем мире больше не значило для нее ровным счетом ничего ничто, кроме Жака! Даже войди сейчас в комнату ее законный супруг, она не попыталась бы высвободиться из пылких объятий молодого губернатора. А он жадно покрывал поцелуями ее губы, шею, грудь... Мария с превеликим трудом обрела дыхание и заставила себя задать столь мучивший ее вопрос:
- Жак, неужели ты способен терпеть, что я продолжаю жить под одной крышей с этим мерзким Сент-Андре?
- Увы! - вздохнул он. - Тут я совершенно бессилен... Пока.
- Но ведь я принадлежу тебе, Жак! Я хочу быть твоей и только твоей!
- К сожалению, - твердо произнес дю Парке, - твой муж, Мария, по-прежнему обладает всеми законными правами на тебя. Однако благодаря справке, подписанной обоими врачами, я теперь надеюсь, что смогу убедить капеллана иезуитов в необходимости расторгунть ваш брак как несостоявшийся. Надеюсь, что мне это удастся, но я могу и потерпеть неудачу. А пока... пока я бессилен.