– Неудивительно, что в Люксембурге ты совсем зачахла. Тебе, наверное, казалось, что ты живешь в бетонной коробке.
– Есть немного. Но я должна была найти занятие, я понимаю сейчас это очень хорошо. Мы с Рэем всегда были довольно автономны – дни каждый проводил самостоятельно, вечера мы посвящали гонкам, а ночи друг другу. Мы были заняты, нам было интересно и было что рассказать друг другу, а в Люксембурге я стала скучной и стала зависеть от него. И ни к чему хорошему это не привело.
– Он не позвонил сегодня. – Неизвестно для чего добавила я.
Тьяго не ответил, просто притянул меня к себе и крепко обнял. Сидеть, прислонившись к его груди, было уютно и спокойно. Какое-то время мы просто смотрели, как потрескивают ветки в огне и пили виски, передавая бутылку друг другу.
– Он у тебя первый? – вдруг спросил Сантьяго.
Я невесело улыбнулась
– Очень заметно, да? В школе у меня не складывалось с парнями, дружить с ними я умела, а вот встречаться не очень. Знаешь, мне кажется, лет до восемнадцати я даже не понимала, зачем мне вообще с кем-то встречаться. Мама так переживала. До сих пор не могу без смеха вспоминать тот разговор, в котором она неуклюже пыталась сказать, что любит меня даже в том случае, если я лесбиянка и ее неимоверное облегчение, когда поняла, что все-таки нет. Но в итоге я все время чувствовала себя странной, потому что вокруг меня все говорили о сексе и хотели этого, а я – нет. И на втором году обучения в колледже я решила, что хочу восполнить этот пробел в своем развитии и подошла к делу со всей ответственность. Изучила научную литературу, строение женских и мужских половых органов, и совершенно незачем так ржать, Тьяго. Я была такой глупой. Короче, теоретические данные мне были известны и оставалось только выбрать парня, с которым можно было бы… С Рэем мы познакомились на вечеринке. Был мой девятнадцатый день рождения, мы с подругами отмечали в клубе, он там был с друзьями, наши компании объединились, дальше все как обычно. Я напилась и решила, что Рэй подойдет. Я поехала к нему домой…и, ну, все случилось.
– Но ты же сказала ему, что для тебя это в первый раз?
Я смотрела в песок.
– Не сказала? Ну конечно, это же ты, ты всегда все решаешь самостоятельно. То есть ты всячески поощряла выпившего разгоряченного молодого парня, оставив в неведении насчет своей девственности? О Господи, Мариза, как можно было быть такой дурой? Я бы тебя убил.
Я поморщилась.
– Что-то вроде того и произошло. Мне столько всего пришлось выслушать о своих умственных способностях! Но потом мы поладили. Благодаря ему, конечно. Начали мы неправильно, но после этого стали встречаться, ходить на свидания, все как положено. Рэй не спешил, был сама терпеливость и обращался так, как будто я была все еще невинной, объяснял, отвечал на дурацкие вопросы. Ты не представляешь, сколько дурацких вопросов о сексе я ему задала!
– О, я могу себе представить. Какой твой любимый дурацкий вопрос?
– Дурацкий, но любимый, – протянула я. – я понимаю, о чем ты. Так и быть, расскажу, если пообещаешь не смеяться. Однажды, когда мы уже были вместе месяца три, я встретилась с подружками. Мы порядочно набрались и разговор, естественно, зашел о сексе. Все стали вспоминать, в каких неожиданных местах их с партнером настигало желание и как они это делали. И как-то вышло, что со всех срывали одежду так, что трещали пуговицы, все истекали страстью на кухне и палили тосты, все занимались всеми видами секса: от орального до анального в гостевых туалетах и автомобилях. Все, кроме меня. У Марианны вообще был однажды спонтанный тройничок и она так гордилась им! Как можно вообще случайно переспать с двумя? И я, до этого момента считавшая, что с моей половой жизнью наконец-то все отлично, засомневалась и полезла сверяться с компетентными источниками… Немедленно прекрати смеяться, Тьяго, ты обещал.