– Говори.
– Не потому случилось, что разбилась кукла, а потому разбилась, что случилось.
Ева не могла говорить. Уронила голову на колени, ее плечи дрожали.
Она плакала долго, как будто слезы утраты догнали ее только сейчас. А может, так оно и было. Я не утешала ее, просто крепко обнимала обеими руками, как в детстве.
– Как это было? – когда она заговорила, ее голос был глухим и хриплым.
– Странно, но это было…нормальным. Он пришел ночью, перед тем, как в дверь позвонили. Сказал: ты не должна бояться, я всегда буду с тобой. И когда зашли полицейские – он был рядом. Смотрел на тебя. Первые дни я видела папу повсюду – всегда возле тебя. Обнимал, держал за руку, гладил по волосам. Мне так хотелось закричать, сказать тебе, мама, он тут, он с нами, но папа сказал, что если я не сохраню секрет, то он тебя не удержит. И я молчала. Потом он приходил только вечером. Разговаривал, рассказывал истории, как вы с ним познакомились, как он заметил тебя, когда ты пела, а потом влюбился, когда отобрала медальон, как вы ждали меня, как радовались… Я все-все запоминала, а утром старалась нарисовать, чтобы навсегда оставить это. Он обещал, что ты вернешься ко мне, просто тебе надо дать время научиться самостоятельно стоять на ногах, что ты сильная и справишься… Я засыпала под его рассказы и последние месяцы иногда не могла понять, что мне приснилось, а что нет… В последний раз, когда он пришел, он попрощался и сказал, что я больше не могу его видеть, но он всегда рядом и будет любить нас, тебя и меня.
– Я не рассказывала никогда никому. Маленькой боялась нарушить тайну, повзрослев, боялась, что всему найдется научное объяснение и это чудо назовут просто защитной реакцией растущего мозга на сильный стресс и докажут, что я просто все выдумала. Я верю, что папа смог выторговать у себя время даже у смерти, лишь бы убедиться, что с нами все будет в порядке.
Мама рассмеялась сквозь рыдание.
– Лукас, он такой. Наверняка выиграл себе год в карты. Всегда жульничал. Не зря я звала его Локи, великим обманщиком. В семнадцать лет я рассталась со своим первым парнем и самоуверенно решила, что больше никогда ни с кем не буду встречаться. А он приходил ко мне в лавку, рыжие волосы, красивый и нахальный. Прислонялся к прилавку и зубоскалил: ну что, кучерявая, не влюбилась еще в меня? И я каждый раз отвечала: нет, рыжий, мое сердце отдано работе. А он смеялся: ну, говорит, то, что отдано и плохо хранят, всегда можно украсть и я украду. Будешь моя, не успеешь и оглянуться. Я злилась, что он так пренебрежительно отзывался о моем призвании и однажды ляпнула: украдешь не раньше, чем я заберу у тебя самое ценное – будет на что обменять свою свободу. Он ухмыльнулся: что, говорит, хочешь? Все мое – твое. Сережка в ухе, кольца на пальцах, часы. А может, ремень хочешь кожаный – и брюки так расстегивает. А я ему: медальон хочу, который под рубашкой прячешь – и цепочку подцепила пальцем. Я заметила, что он дорожит этой вещью – весь напоказ был, все время в новом наряде: любил одежду, как заправская модница. А медальон никогда не снимал, но прятал. Я не думала, что он согласится, хотела просто поддеть посильнее, чтобы отстал, а он наклонил голову, снял украшение и мне в руку опустил. «Быть по сему» сказал и вышел. Я поломала голову недолго, да и думать забыла. А потом резко события закрутились и вспомнила я про эту историю позже, когда уже замужем за Локи была. А папа что говорил?
– В его изложении все было гораздо романтичнее. Мол, все это время ему просто нравилось дразнить тебя, потому что ты была красивая, когда злилась, но, когда ты заметила медальон, он понял, что ты предназначена ему судьбой. Такая вот волшебная сказка на ночь. Ты думаешь, это украшение… оно правда было каким-то особенным?
Мама слабо улыбнулась.
– Да нет. Обычным. Смысл вещам и событиям придает то, что мы в них вкладываем. Пойдем обратно, Ри. Нас уже, наверное, заждались.
***
Мы действительно сильно задержались. Ева умылась по дороге, но все равно ее глаза оставались красными, а лицо опухшим. Хавьер сразу утащил ее в комнату, а Тьяго принялся допытывать меня:
– Что случилось? Почему вы обе зарёванные? Вы поругались?
– Нет. Даже наоборот. Мы вспоминали папу – хотя уже много лет избегали его вспоминать вслух и говорить о своих чувствах. Мама – очень скрытный человек, всегда все переживает в одиночестве.
Тьяго фыркнул.
– Даже удивительно, как это у нее выросла такая открытая и эмоциональная дочь! Какой загадочный феномен! Вам обеим повезло, что она встретила Хавьера. Иначе вы бы и жили вдвоем, как улитки в своей скорлупе. Твоя мама самый интровертный интроверт из всех, кто когда-либо мне встречались, а поверь, я видел много странных личностей.