Поднялась я вечером, разбитая, губы и горло пересохли, голова болела. Я сходила в ванную. Нашла обезболивающее, выпила сразу четыре таблетки, жадно глотая воду прямо из-под крана, потом рухнула в кровать и уснула.
Когда я открыла глаза, снова было утро. Прошедшие сутки выпали из жизни, но сегодня я чувствовала себя удивительно отдохнувшей. Голова прояснилась, я была полна энергии. С удовольствием потянувшись всем телом, поняла, что дико, просто зверски голодна. Приняла душ, вымыла волосы, скрутила свободный пучок, не нашла шпильку, стянула карандашом, натянула купальник, а сверху удобные джинсовые шорты и простую белую алкоголичку, ноги сунула в растоптанные любимые сандалии. В гостиной никого не было, я прошла к холодильнику и вытащила сок, ветчину, сыр, масло, поджарила тосты, сделала сэндвичи, сварила огромную кружку кофе, разбила на сковородку два яйца, пока они жарились, съела огромное сочное манго, с удовольствием вгрызаясь в его душистую мякоть. Я ела с удовольствием, остро чувствуя вкус еды. Когда я уже доела и собиралась пить кофе, удобно откинувшись на спинку стула и задрав ноги на стол, в комнату вошла Дэт и остановилась напротив меня.
– Деньги на столе. Все-таки тридцатка, ты не врала. Привет. – Но она не двинулась с места.
– Бутербродик? – я кивнула на нетронутый сэндвич. – В меня уже не лезет. Я не кусала, бери.
– Зачем ты нарисовала меня так? – Она положила передо мной лист. На ее совершенном лице трудно читались эмоции, но сейчас она выглядела сердитой.
Я рассматривала рисунок, который оставила ей всего лишь вчера утром, а по сути, целую вечность назад. Я была уже далека от него и просто пожала плечами.
– Не знаю. Просто захотелось. В любом случае, это же ты. – Я нарисовала ее со строгой прической, в очках и закрытой одежде. С папкой бумаг под мышкой и серьезным взглядом она выглядела заместителем директора, но никак не подружкой на отпуск.
– Я выгляжу не так. Я не такая!
– А разве ты не можешь выглядеть как угодно? Быть кем захочешь? Кто может это решить, если не ты?
Я вытащила карандаш из волос, перевернула рисунок и написала адрес и телефон.
– Это моя сестра. Моника. Она живет в Лос-Анджелесе, и она поможет тебе. Покажи ей этот рисунок. Она поймет, что это я.
Дэт смотрела и, было видно, сама не понимала, начать ей меня целовать или душить. Я не удивлялась этому. Мало кто разбирался в человеческих масках лучше меня, и я знала, что, когда они начинают трескаться – это больно.
– Кто ты? Зачем мне всем рисковать ради неизвестно чего? С чего ты вообще взяла, что меня не устраивает моя жизнь? У меня в голове все просчитано!
– Иногда нужно послушать сердце и рискнуть.
– Да, и можно проиграть – она смотрела мне прямо в глаза, и я знала, что она говорит не про себя. Не только про себя. Вчера я бы не выдержала ее взгляд, но сегодня все было по-другому. Я могла ей ответить.
– Да. Можно. Но ты все равно не захочешь стать тем человеком, которым была до момента, как сделала выбор. Hay un trozo de luz en esta oscuridad para prestarme calma.5
– Что это? На каком это языке? – она уже шептала. – Кто ты? Ты колдунья?
Я снова пожала плечами, такое уж это было утро. Я не колдунья. Но иногда я вижу правильную дорогу, как если бы она сияла золотом.
– El tiempo todo calma, la tempestad y la calma.6
Довольно верно пропел Сантьяго окончание строфы, входя в гостиную. – Это на испанском, означает что-то вроде того, что иногда в самый трудный момент ты обретаешь истину и насколько я могу судить, Мариза не колдунья, если не считать ведьмовскими способностями то, что я никогда не могу ее перепить. – Он остановился, и его взгляд упал на злополучный рисунок.
– О, Дэт, это ты? Ты похожа здесь на мою секретаршу, цербер, а не женщина, когда дело касается организации переговоров. – Он цепко окинул взглядом наши лица и присвистнул.
– Девочки, я пропустил что-то интересное?
– Нет! – Дэт выхватила рисунок и спрятала его в сумку. – Я уже ухожу. Пока!
– До вечера, Сау суэй7. А ты, Риз, ты скажешь мне, в чем дело?
– Да ни в чем, Тьяго. Просто поболтали о своем, о женском. – Я встала из-за стола, взъерошила ему волосы, чмокнула в щеку.
– Пока, милый. Я сегодня ухожу на целый день. Развлекайся без меня.