Секс при высокой температуре вреден. Мы почитали потом про всевозможные риски и ужаснулись тому, какими идиотами были. Иммунитет, и так работающий на полную катушку, дополнительно подстегнули и без последствий это обошлось только благодаря молодости и силе организма.
Но в тот момент это было чем-то невероятным. Температура оказалась чем-то сродни алкоголю и также туманила мысли, горячее тело просто источало жар и влагу, и оказалось так просто ни о чем не думать, а просто быть здесь и сейчас: остро ощущать каждое движение, отзываться на каждое прикосновение. Когда все закончилось, мы еще какое-то время не могли прийти в себя.
– А постель-то придется поменять, – подал голос Сантьяго. – Простыни хоть выжимай.
Потом уже, на свежих простынях, я лежала, положив голову ему на грудь. Время медленно текло перед глазами, но сон не шел.
Тьяго снова гладил меня по волосам.
– Спи, глупое дитя, тебе надо спать. И, так и быть, я расскажу тебе сказку.
– Моя семья не всегда была обычной и счастливой. Ты права, что у каждого есть своя история. Наша с сестрой общая история в том, что Леон – не наш отец.
Я в изумлении приподняла голову. Не может быть, я видела эти глаза, губы!
Тьяго кивнул, как будто понял мое изумление.
– Я знаю, о чем ты. Мы так похожи с ним, как родные. Правда состоит в том, что мы и есть родные. Леон – мой дядя, старший брат моего отца. Леон, тот всегда любил мою маму, смешную тонконогую соседскую девчонку, они дружили с самого детства: он, серьезный десятилетний парень, всюду таскал с собой пятилетнего ребенка и бросался в драку на любого, кто хоть взглядом выражал насмешку. Когда ему было восемнадцать, он уехал в Америку в поисках лучшего заработка, а вернувшись через два года, обнаружил, что его маленькая Рэйчел беременна от его младшего брата. В пятнадцать лет. Обе семьи – строгие католики, малолетних балбесов поженили, об аборте не могло быть и речи. Леон уехал обратно в Америку сразу после свадьбы. Мой отец, биологический отец, он всегда был весельчаком и красавчиком, самым смазливым в семье, девчонки вешались на него с тех пор, как ему не исполнилось и тринадцати. Ему не нравилось быть захомутанным, бесила необходимость работать, чтобы обеспечивать спиногрыза – мою сестру. Он стал пить вечерами, задерживаться с работы, пахнуть чужими духами, но моя мама любила его и молча прощала – хотя не то чтобы он просил прощения. Всегда всем улыбалась, рассказывала, какой у нее замечательный муж и как у нее все хорошо. Они прожили так пять лет – а потом появился я. Новая обуза, которая плакала ночами, требовала еды, внимания.
Я боялась дышать. Сантьяго помолчал, а потом продолжил.
– Он бил ее, Мариза. Бил и насиловал. Я был маленький – три года, но отдельные яркие моменты навсегда впечатались в мою память. Он приходил пьяный, начинал ссору из-за любого повода – суп слишком горячий – и сразу распускал кулаки. Я бросался к маме, он отбрасывал меня, как вшивого котенка. Алисия, ей в то время было уже восемь, она все понимала. Она зажимала мне рот, чтобы я не злил своим криком его еще больше, утаскивала в детскую, накрывала нас обоих одеялом и рассказывала сказки, долго, пока я не уставал плакать и не засыпал.
– Я помню, как однажды глубоко ночью, вот как сейчас, я проснулся от маминого плача. Она выла, кричала так страшно, что у меня застыла кровь в жилах. Я подошел к двери, открыл дверь. Он прижимал ее к стене, держа за волосы, в другой руке у него был ремень, и он стегал ее, как непокорную кобылу, обзывая непристойными словами, ее платье болталось у нее вокруг талии, он грубо насиловал ее – тогда я не все понял, но однажды я вырос – Тьяго горько усмехнулся, провел рукой по моему лицу. – Не плачь. У этой истории счастливый финал. – Отец…он тогда, как хищник почувствовал, что за ним наблюдают. Обернулся, увидел меня, рассвирепел, оставил маму и стал избивать меня. Она бросилась на него, царапала и кусала, в итоге он ударил ее кулаком в лицо и вылетел из дома.
И мама, которая терпеливо сносила издевательства над собой, не простила ему того, что он поднял руку на ребенка. За ночь собрала вещи, нас с сестрой, залезла в тайник со всеми сбережениями – к счастью, она была очень бережливой и накопила много, столько, что нам хватило найти надежных людей, которые помогли нам перебраться в Штаты, сделали новые документы. Она сняла маленькую квартирку, устроилась на работу швеей, мы наконец-то смогли жить и не вздрагивать ночами от страха.
Леон нашел ее через несколько лет. Когда она сбежала, вся история дошла до него. Он тогда уже прочно стоял на ногах, у него была своя строительная фирма и он нанял детективов, повсюду искал маму.