Я подошла к столику. И первая неловкость: как поздороваться. Поцеловать в щеку, обнять, пожать руку? Рэй решил за меня – снова, как сказала бы Кайли – крепко обнял. Я вдохнула его аромат. «Держись»– вылез внутренний голос в образе Марианны. «Тебе еще даже меню не принесли».
– Я думал, ты придешь не одна.
– И почему ты так думал?
– Ну как же. Они отпустили тебя в пасть волку. Точно никто не сидит с биноклем в кустах?
Неужели они всегда так недолюбливали друг друга? Как можно было считать, что мой парень и подруги ладят?
– Нет, Рэй. Я одна. И мне кажется, мы не с того сейчас начинаем.
– Да. Ты права. Прости. Я… Я нервничаю.
Подошел официант, принял заказ. Я выбрала рыбный стейк с овощами гриль. Рэй мясной с картошкой. Вместо вина́ взяли минералку.
– Как твои дела? Скоро обратно в Люксембург?
– Да. Во вторник обратно. Я уже неделю в штатах. Заехал к Бриджит и Уилли. Провел пару дней со стариками. Сказал им про нас.
Этого никогда не пишут в женских журналах. Разрывая отношения, ты теряешь не одного человека. Мне нравились Митч и Кэм, а Джея, злобного сварливого Джея я просто обожала. Неужели мне уже не приехать к ним на день Благодарения, не сидеть у огня, слушая всегда одни те же, но все равно не надоедающие рассказы про войну, армию, про то, как он в молодости лихачил, как выбивал себе дорогу в профессии зубами…
– Джей уверен, что это я виноват.
– Ты не виноват.
– Нет, Мариза, моей вины – половина. Я сознаю это. Я много думал все эти месяцы. Злился на тебя, сильно, на себя тоже, выговаривал все, что думаю – у тебя уши там не горели? Сколько раз мне хотелось просто прилететь в этот чертов Таиланд и увезти тебя обратно – пусть даже не простив друг друга, но будем вместе.
А потом документы на развод сразу после Нового года. Я порвал их, напился, через несколько дней позвонил Кайли, чтобы выслала новые. Они лежали у меня на столе несколько недель, я ходил мимо и каждый раз думал – неужели конец? Неужели больше никогда я не буду держать в руках ту девушку, что когда-то поверила мне, поверила в меня. Я читал все эти казенные формулы: расторгнуть брак, истец, ответчик и уже не верил, что счастье было. Может, мне показалось, может, я выдумал, может, ты никогда не была счастлива? Мариза, ты была счастлива со мной?
Предательские слезы, я плакала, снова плакала, который раз за этот чертов год я плачу от каждого слова.
– Была. Конечно, Рэй, мой Рэй. Я так любила тебя. Никогда не смей даже думать иначе.
Он пододвинул ко мне салфетки.
– Не плачь, Ри, пожалуйста, не плачь. А не то… – голос его был хриплым от сдерживаемых эмоций. – Просто перестань.
Я вытерла лицо, посмотрелась в телефон. Ужасно. Белки и кожа покраснели, глаза как у панды.
– Мы ведь никогда не ссорились, Ри. Я всегда радовался идеальности наших отношений. Сейчас я понимаю, ты просто во всем мне уступала. Почему? Боялась?
– Нет, Рэй, нет. Мне нравилось то, как мы живем. И мне нетрудно было соглашаться с тобой – ведь ты всегда прав, и ты никогда не хотел плохого, приводил четкие аргументы. Мне всегда этого было достаточно.
– Пока однажды не перестало.
– Да. Я не знаю, почему твоих слов мне стало мало.
– Зато я знаю. Ты повзрослела. А я не заметил. Я был уже взрослым, а ты ребенком, когда мы начали встречаться. Я знал больше, умел больше, больше понимал, а ты внимала с широко распахнутыми глазами. И я привык. А не должен был. Джей предупреждал меня. Рэй, сынок, говорил он, ты так похож на меня, а эта девочка такая хрупкая. Не загуби ее, как я свою Лену. Я не слушал его. Как же, сравнить себя с педантичным сухарем-трудоголиком! Но эта работа…я действительно думал только о ней. Сейчас, когда тебя нет, я иногда ловлю себя на мысли, что теперь можно даже не приходить домой и спокойно доделать все в офисе. Я ненавижу себя за это, но натуру не переделать.
Он достал бумаги. Пододвинул ко мне.
– Держи. Я подписал.
Я не находила слов. И вовсе никто не хотел меня звать обратно!
– И все? Никаких вернись ко мне, Ри, я исправлюсь?
Он невесело ухмыльнулся.
– А ты вернешься? Если да, только скажи и я сейчас разорву эти бумажки, и мы закажем вина. Но что-то подсказывает мне, что ты не этого хочешь. Я прав?
Я молчала и только смотрела на него.
– Мариза. Я не исправлюсь. Я жесткий, несгибаемый человек, и я практически тебя задавил. Я могу любить тебя всю жизнь – и есть у меня перед глазами пример, который вполне намекает, что возможно, и буду. Но меньше всего мне хочется, чтобы женщина рядом со мной вяла от тоски. Я думал, что ты сильнее. Я думал, что я нежнее. Я надеялся, что у нас все получится. И прекрати реветь. Я стойкий, но не железный. Давай, пойдем отсюда. Я отвезу тебя домой.