— Ну и вонища. Как ты тут не задыхаешься.
Агриппа посещал тибрский остров довольно часто, но к вони привыкнуть не мог, к тому-же ему казалось, что вонь с каждым посещением становится всё более мерзкой. Вар хохотнул.
— Здесь ещё свежо. Вон там, где зелья готовят, настоящий смрад, рабов каждый час меняем, чтоб не передохли быстро. Зато не лезет никто, боятся.
— Показывай скорей, я и часа не выдержу.
Вар с важным видом сдвинул занавеску, в закутке стояла стопка зеркал.
— Двенадцать пока. Одно в день выходит, остужать очень медленно надо. Тяжеленные. Хорошо, что Тиберий подсказал потолще делать.
Намёк на Ирода был понятен, конечно никто не расчитывал продать все зеркала по такой цене, постепенно она упадёт, но и один вес золотом это…
— Это наши легионы, Публий. Смотри, чтобы с твоего острова никто не сбежал, хоть на цепь их всех сади.
Публий Квинтилий Вар и сам всё отлично понимал.
— Не беспокойся, Принцепс, я лично всё контролирую.
Незаметно пролетело лето, "Марсианский комитет" собрался на второй пленум. Хвостатая звезда была уже на подлёте, и Агенобарбу скоро предстояло пророчить.
— Ты что думаешь, Друз?
— Раз германцев пугать не нужно, объяви римлянам, пусть всё делают, что Агриппа скажет. Слова, конечно, другие используй, но смысл такой. К чему всё усложнять?
Великий Понтифик подобное легкомыслие не одобрил, поглядел на Вара, в ожидании поддержки, но не обрёл.
— Друз дело говорит. Усложнять незачем, всё равно всего сейчас не предусмотрим, каждый день всё меняется, аж голова кругом. Лучше Агриппы кандидатур в пророки не вижу.
Подхватил Тиберий Старший.
— Не в пророки, в Мессии. Так правильней будет. Пророк, как я понимаю, у Агриппы в помощниках.
Все дружно посмотрели на своего вождя, тот лишь тяжело вздохнул. Ещё не известно, кто у кого в помощниках. Вернее, известно, но говорить это нельзя даже им, самым близким. Агриппа несколько раз пробовал подкатить с этим к Тиберию младшему, но тот отнекивался. Может объявить Марса главным из богов? Ну объяви. А может? Может и так, тебе лучше знать. Трудно с ним.
— Польщён вашим доверием.
Прозвучало это довольно двусмысленно, учитывая похоронный голос, Агриппа сам это моментально уловил и быстренько продолжил уже по-деловому.
— Что с нашими германскими делами?
Друз довольно оскалился, ему было чем гордиться. В это лето было всего шестнадцать набегов, уйти удалось только одной банде, да и то налегке. Голубиная почта оказалась для дикарей неприятным сюрпризом. К счастью её сразу засекретили. Голубей держали якобы для еды, а служба фурментариев была теперь полностью подчинена разведке.
— Перед самым отъездом доложили. Лангобарды сцепились с маркоманами, а союз ингвеонов вовсе распался, грызня всех со всеми. Детей приводят всё больше, теперь в среднем по пять-шесть в день покупаем. Самых лучших выбираем. У моему отъезду было больше трёх сотен, уже есть из всех известных племён. Некоторых продали родственники, но в основном взяты боем. На содержание, как ты и велел, выделили по три асса в день каждому. У меня легионеры не жрут так, как эти…
Друз возмущённо глянул на Агриппу, но в ответ на него глянул Кремень.
— Как ты и велел, учим их языку, нанял трёх учителей, пока трёх, которые минимум по два денария в день, да и то не много желающих со зверьками возиться…
Уже даже не поднимая глаз на Агриппу, понял, что перебрал.
— Так они говорят. А мы ходим и учим их, и я, и Антония, и Гай. Как ты и велел. Его мнение, что там есть хорошие ребята, и не подумаешь, что варвары. Я считаю, что выводы делать рано.
— А Антония?
— Она тоже говорит, что дети как дети, все разные, как и у нас. Агриппа, я тут прикинул, следующим летом уже можно ударить. Зимой набегов совсем мало ожидается, из Реция уже сейчас можно два легиона снять и флот строить. Два из Испании, там почти тихо, а к лету брат закончит в Паннонии и ударит им в спину. Они и взвизгнуть не успеют.
Друз с надеждой посмотрел на Агриппу.
— Именно так мы и сделаем, только ещё год спустя. Покупай детей, веди переговоры о совместном вторжении в Британию и начинай заготавливать лес. С кораблями не спеши, Вар ещё чего-нибудь за год придумает, как-бы переделывать не пришлось.