— Пора и нам.
Пора, это точно. Агриппа обещал Тиберию быть на его Триумфе, даже если на Волге начнётся война. А война не начнётся, это уже понятно.
Агриппа категорически отказал Меценату во включении в экспедиционный корпус.
— Не хватало мне только с твоими статуями забот, Гай, переедешь, когда устроимся. Думаю, после Триумфа Тиберия уже можно будет.
Как не хотелось Гаю Цильнию Меценату лично поприсутствовать при эпохальном событии, он вынужден был признать, что Агриппа прав. С ним бы обязательно увязалась Октавия, и так дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку…, получился бы огромный табор. Гаю Меценату исполнилось уже шестьдесят четыре года, и на этот раз он готовился к окончательному расставанию с Вечным Городом. Старый циник вовсе не собирался скоро помирать, просто в Риме ему уже было не интересно. Он много раз пытался убедить своего друга Агриппу, что гражданская война НЕИЗБЕЖНА, и к ней надо готовиться уже сейчас, но Агриппа ему не верил. Партия не допустит. Идеалист, несчастный. Партия сама и начнёт внутри себя. Все триумвираты этим закончились, а они были куда монолитнее, многочисленной и разношёрстной Партии. Хорошо ещё, если на две части расколется, а если на двести? Зато малыш Германик с ним согласен — и раскол будет, и война будет, и готовиться надо. Вот Гай Меценат и готовился, хоть сам до той войны дожить и не планировал — пока Агриппа жив, ей не бывать, а он и моложе, и крепче.
Настоящая оторопь охватила Мао Ли, когда с ним за товары расчитались бумажными деньгами. Он уже видел эти деньги в Агенобарбе, но там они в широкий обиход ещё не вошли, и тайный посол Императора принял их как забавную диковину. Дикари, что с них взять, нарисовали своих богов и думают, что это деньги. Хотя, должен был признать Мао Ли, качество этих рисунков, как и самой бумаги, было высочайшее. Рисунок был прорисован тонкими, почти сливающимися линиями, на просвет возникал уже другой рисунок, хоть и того же бога. Такое подделать невозможно, в отличие от тех же монет, и опытный ханьский чиновник лишь завистливо вздохнул, фальшивомонетчики доставляли Императору большие убытки. Но Мао Ли тогда даже предположить себе не мог, что в Риме расчёт производится ТОЛЬКО в богах, а серебро используется лишь для мелкой монеты. МЕЛКОЙ. За свой товар он получил бы огромный сундук, если бы не одумался. Фальшивый купец старался не привлекать к себе внимание, а с огромным сундуком МЕЛКОЙ монеты он будет выглядеть как минимум диковинным идиотом — взял богами. Три дианы, семь сатурнов, шесть юпитеров и четыре марса, а на серебряную мелочь купил специальный кожаный бумажник.
В Марцелле-Месопотамике Мао Ли нанял себе нового учителя ромейского языка, старого он уже в умении превзошёл, теперь его учил настоящий западный варвар, ромей из самой Италии, логова этих дикарей. Учитель был отставным офицером, цень-тури-оном, и ему всё-равно было по пути, наверное, поэтому и согласился. По пути оказалось и какому-то жрецу кого-то мелкого божка, на деньгах не удостоенного, тоже согласился его учить. Этот бесплатно, добрый человек. Труднее всего Мао Ли давалось произношение, и цень-тури-он всё время порывался его ударить воображаемой палкой, спохватывался и злился, но всегда приходил на помощь добрый жрец.
— Ничего, зубы на месте, губы не порваны, значит научишься. Не труднее поди вашего птичьего языка. Сколько говоришь ты своих литер знаешь? Больше четырёх тысяч? Да ты гений, братец, неприменно научишься.
В пути Мао Ли поймал себя на мысли, что машинально бережёт богов, как только скапливалось достаточно мелочи, он предпочитал сберечь очередного марса, и сбыть с рук серебро. Что это, какая-то магия? Спросил у жреца. В ответ услышал занимательный рассказ про ромейского мессию, который и проводит все удивительные и многочисленные реформы последнего времени. Причём он не был Императором, вернее был, но не таким как в Поднебесной, император у ромеев всего лишь высший офицерский чин, а правит ими якобы какой избираемый Сенатом Принцепс Максим Месопотамик. В общем, дорога длинная, слово за слово, и сдружились Мао Ли, тайный посол императора Поднебесной Сяоай Ди, и простой жрец Приапа Никодим, скромный агент шестого класса тайной службы Луция Агенобарба. Как говорится, рыбак рыбака…
В Цесарии оказался храм Никодимого божка, об этом Мао Ли в отчёте своему Императору предпочёл умолчать, он до сих пор заливался краской при одних воспоминаниях, хоть и вынужден был признать, божок действительно влиятельный. Но старый Император может и не оценить. Потряс Мао Ли строящийся в Цесарии храм самого-самого главного варварского бога. Хотя почему варварского? Друг Никодим считал, что всё обстоит с точностью до наоборот, и рассуждал на эти темы довольно логично и здраво. Мы восточные варвары? Что прямо так и сказать императору? Разумеется это вопросы Мао Ли думал внутри своей головы, наружу не задавал. С Императором он объясниться сам, без помощи Никодима, тут она будет только во вред.