В исторических романах 1920-х годов - серии «Мыслитель», посвященной событиям времени Великой Французской революции и свержению с трона Павла I, в историко-философских повестях 1930-х годов - «Бельведерский торс» (1936), «Пуншевая водка» (1938), в романе «Истоки» Алданов не использует отсылок к русской классике и к Чехову, в частности. Конечно, естественная причина в том, что Чехов не обращался к историческим сюжетам и тем самым не создал повода для Алданова-критика исторической литературы. Вместе с тем Алданов, пытающийся постигнуть психологию людей ушедших времён, избавляет своего повествователя от литературных напластований. Например, упоминание имен А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого приводится не в основном тексте, а в примечании[371]. Чем дальше повествование от современности, тем меньше в нем литературных ассоциаций. Если повествование определено временем дочеховской поры, то и чеховских примет в сюжетах и системе образов Алданова мы не обнаружим. И наоборот. Чем ближе изображаемые события к современному читателю, тем больше в речи повествователя появляется сопоставлений с литературными сюжетами, персонажами, идеями писателей.
Толстой, по мнению Алданова, глубоко постигнул психологию отдельного человека и массы, но многие попытки рационального постижения жизни и особенно - своего чувствования жизни - Толстому не удались. Они выглядят нелепыми и беспомощными не только в глазах человека, пережившего три русских революции и две мировых войны; они выглядят смешными даже для рассудительного интеллигента 1913 года. Иное с Чеховым, в значительной степени продолжившим традицию «диалектика души». Чехов благодаря своему уму, ироничности, словно создал мировоззрение, сочетающее сердечную заботу о человеке и какое-то сверхразумное постижение жизни, не поддающейся рациональному истолкованию: «Чехов сосредоточен на “дифференциалах” сознания, его меньших, подсознательных, невольных, разрушительных и растворяющих силах»[372]. Чехов в творчестве Алданова и стал современным, актуальным преобразователем идей, художественных принципов русской классики и последнего великого романиста - Л.Н. Толстого.
Используя аллюзии на произведения Чехова, наряду с аллюзиями на Гоголя, Достоевского, Тургенева, Толстого, Алданов решает свою художественную задачу. По словам А. Чернышева, «люди его привлекали не своей несхожестью, а тем, что повторяются. Подобный не свойственный русской классике XIX века ракурс естествен для середины XX столетия, эпохи массового общества, для эмигранта, который воочию видел, в особенности, в США, как в людях вырабатывается унифицированный взгляд на вещи, индивидуальность стирается»[373]. Алданов обнаружил опасный симптом обезличивания современников и попытался нам об этом сообщить. Отсутствие у Чехова склонности к созданию концепций близко Алданову, философия которого основана на признании его величество Случая и отказе видеть всеобщую обусловленность, детерминизм.
Произведения Алданова, связанные с русской классической литературой и творчеством Чехова в частности, приобрели еще одно художественное качество - высоту культуры. Еще В. Днепров писал: «Роман культуры был подготовлен не столько отдельными гениальными проникновениями в акт живописного творчества... сколько работой многих великих писателей - в их число непременно войдут Толстой, Тургенев, Достоевский, Флобер, Мопассан, Чехов, Бунин, Горький...»[374]. Совершенно твердо можно сказать, что Чехов по своим мировоззренческим и художественным установкам стал одним из тех авторов, которые существенно обогатили культуру произведений Алданова и вывели их из беллетристики в ранг высокой литературы.
Рационалист Алданов художественными средствами попытался показать ограниченность разума в раскрытии проблем современного человека. Таким образом, Чехов в творчестве Алданова стал современным, актуальным преобразователем идей и художественных принципов русской классики.
Научное издание
Шадурский Владимир Вячеславович
МАРК АЛДАНОВ -
КОММЕНТАТОР РУССКОЙ КЛАССИКИ
Редактор В. Г. Павлов
Компьютерная верстка И. В. Шкворова
372
Мирский Д.С. Чехов // Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. С. 562.
373
Чернышев А. Алдановские «Десять лет спустя» // Алданов М.А. Соч.: В 6 кн. М., 1995. Кн. 5. С. 10-11.