Через семь лет после смерти Бернеса появится единственная до сих пор крошечная монография о нем Льва Рыбака (1976), вдумчивая и тонкая. В 1980 году издательство «Искусство» издаст малоформатную книжечку с несколькими статьями Бернеса. Но и составитель сборника — вдова актера, и друзья-мемуаристы справедливо считают эту книгу неудачной. Воспоминания, записанные наскоро, очерково-лаконичны, к тому же по соображениям идеологической цензуры не представлялось возможности рассказать о многом важном и непростом, что вошло в недолгую и яркую жизнь Бернеса.
Однако до сих пор не было ни одной книги о Бернесе, которая собрала бы (пусть по частицам и крохам) воспоминания и отзывы о нем, письма к нему, документы его судьбы, его собственные мысли и раздумья. К сожалению, сам артист не оставил ни «Дневников» в обычном их понимании, ни записных книжек.
В книге, которую читатель держит в руках, по крупицам собрано и соединено воедино все самое ценное об артисте{1}. С материалами, ранее лежавшими под спудом, теперь появилась возможность ознакомиться. Во многих воспоминаниях восстанавливаются купюры, сделанные советскими редакторами в 1980 году, — ведь иногда именно через такие «мелочи» и можно понять, каким был человек.
Композиция книги строится по принципу документальной киноленты, по этапам жизни героя и жизни страны, где отдельные события и эпизоды показаны с разных сторон: глазами очевидцев, самого Бернеса, письменным эхом народных откликов. При этом некоторые ключевые или переломные события бернесовской жизни выделены в отдельные «блоки».
Читатель подробно познакомится с историей создания знаменитого фильма «Два бойца», узнает, как Бернес и поэт Михаил Исаковский боролись за возрождение и запись столь нелюбимой властью и столь дорогой для народа песни «Прасковья» («Враги сожгли родную хату»).
Впервые читатель прочтет документы, связанные с историей травли Марка Бернеса властями и прессой, — документы сфабрикованного и на ходу развалившегося «уголовного дела» 1958–1959 годов. Эти материалы дополнят своими рассказами (которые раньше, в условиях цензуры, немыслимо было опубликовать) очевидцы происходившей с Бернесом драмы: поэт К. Ваншенкин, актер Ю. Тимошенко (знаменитый Тарапунька).
Из воспоминаний Якова Хелемского мы узнаем не только о дружбе Бернеса и Ива Монтана (одна из французских газет конца 1950-х годов, чтобы объяснить Парижанам, кто такой Марк Бернес, сделала под его фотографией пояснение: «Советский Ив Монтан»), но и о том, почему песню Бернеса и Хелемского «Когда поет далекий друг», такую популярную в Советском Союзе, было приказано забыть на долгие годы…
Благодаря воспоминаниям поэтов и композиторов, друживших с Бернесом, читатели книги становятся соучастниками того, что композитор Андрей Эшпай назвал «самым таинственным» — творчества. Они как бы присутствуют при рождении песен, которые любила вся страна. Бернес «взвешивал» каждое слово и ценил его точность в песне, чего добивался и от поэтов. Бернес не просто пел: «Все еще впереди!» — он жил этим девизом и продолжал, даже смертельно больной, отбирать тексты, которые, очевидно, уже звучали в нем музыкальными образами, но так и не успели превратиться в «его» песни.
В книге приводятся тексты писем инвалидов-фронтовиков, солдат и их матерей, рабочих, колхозников, школьников. В ряде случаев — это потрясающие и уже исторические документы народной психологии и истории страны 1930–1960-х годов. Письма поражают сочетанием трогательной неуклюжести стиля или простой неграмотности — с тончайшими наблюдениями и мудрыми формулировками. И такой сердечностью, что, не впадая в сентиментальность, вспомнишь некрасовское: «Золото, золото — сердце народное…»
В пору, когда по указке сверху Марка Бернеса начинают поливать грязью газеты ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ, народ (помня о том, что «к золоту грязь не прилипнет») пишет певцу о неизменной своей любви. И как могло быть иначе! Сколько раз до этого люди, жившие в жестокой нужде послевоенных лет (прочтите хотя бы письмо обездоленных и обиженных инвалидов войны), обращались за поддержкой именно к Бернесу. В душе он оставался сыном народа, и люди видели в любимом певце, опять же по некрасовскому определению, прежде всего «народного заступника»…
Объединенные хронологически и тематически, свидетельства очевидцев, документы и другие материалы дополняют друг друга и дают «объемный» образ важного события или ситуации.
То, что у этой книги оказалось много авторов, — по-своему символично. Это демонстрирует широчайший диапазон того, что можно с полным правом назвать «феноменом Бернеса». А самое главное: соседство знаменитых имен с именами никому не известными — дань нравственным меркам, этическим представлениям героя книги: перед лицом неслыханных испытаний, самым большим из которых была Великая Отечественная война, перед памятью о ее жертвах и героях сегодня равны все. И если в маленьком сборничке 1980 года, в соответствии с канонами советской эпохи, авторами могли быть только «знаменитости», то в нашей книге с не меньшим правом, рядом с Е. Евтушенко и другими, звучат голоса «рядовых» защитников отечества: прикованного к постели инвалида войны В. Волкова из Костромской области; работавшей в госпитале блокадного Ленинграда, а позже ассистента режиссера Ф. Эрмлера на съемках «Великого перелома» Н. Зимацкой; курсанта, а потом фронтовика Н. Лукашова, бок о бок стоявшего с Бернесом в качестве статиста на съемках фильма «Два бойца», за который Марк Бернес получил боевой орден. Здесь же и рассказ корреспондента газеты бывшего советского Узбекистана В. Ивановой, запись беседы с Бернесом журналистки Н. Константиновой…