— Наша любовь выражается в преданности и способности пожертвовать своей жизнью ради другого, — утверждал я то, что мне всегда твердил архангел Михаил.
— Но это нелюбовь, — возражала Маша. — Полюбить человека ни разу его при этом не видев — вот это любовь. Оставаться с любимым несмотря на недостатки его внешности или характера — вот это любовь. Ждать человека сотню лет и ни смотреть при этом ни на кого другого — вот это любовь.
— Если ты его так любила, почему сбежала в мир смертных?
— Я испугалась, — призналась она. — Я побоялась его чувств, думала, что она тоже меня бросит, как когда-то Всевышнего. Я побоялась, что не смогу вынести расстояния и его уход из моей жизни.
Я продолжал смотреть на Марию все ещё не веря тому, что она говорит. В моей голове никак не укладывался такой поворот событий.
— Значит, ты вернёшь к нему? В Преисподнюю? — спросил я, моля Бога, чтобы она передумала и осознала всю глупость своих мыслей.
— Да, — кивнула она, сладко улыбаясь, будто наконец-то ей выдался шанс стать счастливой. — Я хочу вернуться к нему.
***
Солнце поднялось над горизонтом, вдали, на широком цветущем поле, что не был виден ни одному человеческому глазу, растянулась во всю длину и ширину, могучая армия Повелителя Ада. Впереди всех, на огромном красном драконе, сидел Люцифер, выжидая появления своей будущей супруге.
«Дорогая Алексис Бронте, не думал, что когда-нибудь мне придётся и в самом деле с тобой попрощаться, попрощаться со своей семье… Так вышло, что моя избранная душа и в самом деле любит Повелителя и хочет вернуться к нему, как можно скорее. И как бы я не пытался её переубедить, Маша верна своим чувствам, а это значит, что я не справился со своей работой ангела и не вернул Эли на небеса. Она выбрала свой путь о котором всегда мечтала, тем самым обрела меня на смертельную жизнь человека. Грустно. Мне действительно грустно осознавать тот факт, что это письмо будет последним, которое я тебе напишу.
Надеюсь несмотря на мой уход из этого удивительного мира, вы, вся моя семья, будете жить счастливо. Не хочу много писать и заставлять тебя плакать, лишь прошу передать «Привет» всем кого я знаю.
С безграничной любовью, твой лучший друг и слуга, Марк Олифард».
Я колебался прежде, чем отдать письмо в лапы своего верного сокола, который, как показалось мне, не спешил выполнять моё поручение.
— Может она передумает, — уверял сокол, что удобно примостился на моём плече. — Девушки, они такие, сначала скажут что-то, а потом всю жизнь жалеют. Время же ещё есть — всё может измениться.
— Нет, — с грустью ответил я. — Она говорила всё на полном серьёзе. Я ведь её ангел хранитель и знаю, что она не передумает — уж слишком сильно она его любит.
— Чёртов Дьявол, — не сдержал сокол, а в следующую секунду выхватил с моих рук письмо и вылетел в раскрытое настежь окно.
Стоило ему улететь, как в комнату ворвалась Сюзэн, всем своим видом выражая недовольство.
— И ты просто будешь ждать пока она позволит тебе умереть?! — вопила сестра.
— Это её выбор, — я тут же вспомнил, как архангелы настоятельно рекомендовали мне позволить Эли самостоятельно выбрать свою дальнейшую судьбу.
— Это сумасшествие! — стояла на своём Сюзэн. — Значит, она вправе получить всё, что желает, в то время, как тебя лишают всего, что ты имеешь и так дорожишь? Так что ли? Это, по твоему, правильно? Это, по твоему, достойная смерть?
— Сюзэн, — устало проговорил я, — прекрати.
От этих слов сестра испуганно отскочила от меня, как ошпаренная, но в следующую секунду вышла из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.
— Поступай, как знаешь, — бросила она мне на последок.
Я остался стоять в еле освещённой светом комнате, в полной тишине, что так меня удручала. Именно сейчас я чувствовал себя наиболее одиноко, именно сейчас понимал, как далеко находился от своего родного дома и от тех людей на которых хотел в последний раз взглянуть перед смертью. Но больше всего мне не хватало братьев — их одобряющие возгласы и озорной смех, их суровые наставления и полные энтузиазма лица.
— Как бы я хотел вас сейчас увидеть, — признался я вслух, осознавая, как жалостно звучит мой собственный голос в этой угрюмой тишине.
***
Маша согласилась повременить с ответом до заката солнца, тем самым дав мне возможность попрощаться со своими новыми друзьями. Как оказалось жнец действительно вспомнил свою жизнь после поцелуя с ведьмой, чему Сюзэн была крайне довольна. Оказывается в прошлой жизни они были втайне обручены друг с другом. Жнец был жестоким и могучим правителем, которого боялись все и каждый. За непослушание и неуважение к себе он убивал человека и всю его семью, даже если в ней были дети.
Сюзэн же была горничной в его замке и все той же ведьмой на которых он охотился.
— Я не рассказала ему всей правды потому что полюбила его всем сердцем, — признавалась Сюзэн. — Он тоже меня любил, несмотря на свою жестокость, мы обвенчались втайне от всех, переча его собственным установленным законам. Но через несколько дней после того дня, в замок привели мою семью, всех до единого. Их поставили на колени перед своим правителем и обозвали дьявольскими детьми.
— Они ведьмы, — кричали офицеры, тыча пальцем в сторону моей семьи. — А она их дочь, — он указал на меня.
— Это правда? — спросил меня повелитель. — Значит, ты тоже ведьма?
— Да, повелитель, — ответила я, извиваясь слезами.
— Сожгите их, — скомандовал он, а сам едва ли сдерживал слезы.
Я в ужасе уставился на ангела Смерти. Не случайно он им стал — заслужил за свою прошлую жизнь и смерть невинных людей.
— Ты в самом деле приказал им её жечь? — всё ещё не верил я. — Она ведь была твоё женой, хоть и не официальной.
— Тогда я не мог поступить иначе, — уверял жнец, а в глазах его читалось сожаление. — Я хоть и был на троне, но всем процессом руководил отец. Если бы я его ослушался и сохранил жизнь хотя бы то одной ведьме — он убил бы меня.
— Трус! — выплюнул я ему в лицо.
— Я знаю, — виновато кивнул он, — а потому расплачиваюсь за это провожая сотню людей в другой мир, каждый божий день.
— Как по мне это ещё мягкое наказание, — не сдержался я, все ещё смотря на Влада с призрением.
— Я уже три века прожил, — заявил жнец. — Столько смертей повидал, но никак не могу дождаться своей собственной.
— Могу помочь ускорить процесс, — в комнате появилась Маша.
На самом деле её присутствие я почувствовал гораздо раньше, но не стал говорить всем, что она подслушивает.
— Что надумала раньше времени избавиться от моего брата? — выпалила в её сторону сестрёнка. — Что б тебе в Аду гореть!
— Сюзэн! — крикнул на неё я, но она будто меня не слышала.
— Ах, ну да, ты ведь и так вскоре в нём окажешься, — съязвила девчонка, сверкая своими карими глазами. — Люцифер, наверное, так по тебе соскучился…
— Сюзэн! — вновь крикнул я. — Прекрати немедленно!
На удивление она замолчала, но ненавистный взгляд от избранной души не отвела.
— До заката остался час, — напомнила Маша, как только сестра угомонилась. — Я не хочу, чтобы кто-то из ангелов пострадал, поэтому давай поскорее со всем этим покончим.
— А то, что Марк по твоей вине потеряет крылья и станет смертным, тебя это не волнует?! — вновь выпалила Сюзэн, которую уже силой сдерживал жнец. По всей видимости она намеривалась затеять драку. — Тебя не волнует то, что ты придаёшь свою семью? Не беспокоит то, что ты наступишь на грабли Люцифера и идёшь против Всевышнего?
— Я это делаю не ради своей выгоды! — крикнула ей в лицо Маша, резким движением смахнув со своего лба чёлку, что так настойчиво лезла в глаза.
— Ой, да неужели?! — Сюзэн всё же выбралась с объятий жнеца и в притык подошла к избранной души. — Может тогда поделишься своими планами? Что ты там надумала? Захватить с Люцифером весь мир или может вызвать на поединок самого Бога?!
Я хотел было вмешаться в предстоящую драку и угомонить девчонок, но пронзительный звонок, а следом за ним настойчивый стук в дверь, отвлёк меня и вынудили всё же посмотреть на пришедшего гостя.