С пакетом в руках Марк подошёл к автоматическим воротам, но те и не подумали открыться. Марк походил вокруг, не зная, куда следует стучаться и кого звать. Минут через десять охранник обратил-таки на него внимание. Раздался отрывистый писк системы оповещения, и открылась железная дверь на проходной. Марк нерешительно зашёл в неё.
Путь перегородил седой мужчина в сером спортивном костюме. Он изучающе прищурился глядя на незнакомца и спросил хриплым басом: «Ты к кому? «.
Марк неловко ответил:
– К Геннадию Турищеву. Я тут первый раз. Не подскажите, как его найти?
– Он в третьем корпусе, – флегматично ответил мужчина. – Сейчас, медсестре позвоню, узнаю.
Марк покивал, хотя понятия не имел, что охранник должен узнать.
– Алло, тут к Циклололу пришли... Да к Гене. На посещение. Да, есть. Хорошо.
Марк осмотрел расчищенную от снега тротуарную плитку под ногами.
– Подожди, сейчас санитар придёт, проводит тебя.
– Хорошо, – промямлил Марк, видом показывая что немного замёрз. Охранник жест уловил и кивнул в сторону сторожки.
– У тебя там чай вижу, – также флегматично продолжил охранник.
– Да, несколько пачек. Родственники сказали купить.
– Столько не разрешат.
– Да? А сколько можно?
– Сигарет, сколько хочешь. А чай Генке нельзя. Чудит с ним. Ты мне оставь, я ему передам. Я с ним вечером увижусь.
Марк недоверчиво покосился на охранника. Тот понял причину недоверия и улыбнулся, но как-то криво, натянуто.
– Я эту парашу не пью. Но одну пачку за услугу себе оставлю. Остальное передам. Можешь потом у него спросить.
– Да я верю, чего там. Только вот зачем вам одна пачка, если вы не пьёте?
Охранник тихо но добродушно рассмеялся.
– Думаешь ты Генке курево припер? Не-а. Ты ему валюту притащил. Тут рублями только жопу подтирают. Причём и железными могут. Так что...
Марк улыбнулся, не вполне осознав, что охранник ни капли не шутит.
В тёплой сторожке он дождался санитара. Молодой парень, лет восемнадцати на вид, в тёплой спецовке поверх хирургической пижамы, попросил показать содержимое пакета. Марк уже успел припрятать большую часть чая под кушетку, потому спокойно отнёсся к досмотру. Охранник же демонстрировал высшее мастерство игры в покер – ни единый мускул не дрогнул на его лице в этот момент. И Марк как-то подозрительно отнёсся к этому. Ещё больше подозрений вызывал санитар – юноше в пору было носить армейский бушлат на срочной службе, а он щеголял в медицинском халате. Разумеется, Марк не знал об альтернативной гражданской службе, а иначе бы все понял.
Санитар шёл вперёд решительно, полутораметровыми шагами. Марк едва поспевал за ним, несколько раз поскальзывался на обледенелой плитке. Они прошли вдоль длинного здания, из которого доносился запах вареного мяса и средства для мытья посуды. Марк понял, что это была столовая.
Парадный вход столовой выходил на широкий плац, окантованный заснеженными клумбами. А на плацу Марк увидел то, что не забудет до конца жизни.
Из столовой шёл строй мужчин. Ну как шёл – ковылял, подтягивая ногу. Некоторые брели с опущенными руками и согнутыми спинами. Другие шли так, словно изображали динозаврика в игре «крокодил». Глаза всех в строю были пустые, бессмысленные. Лица исхудавшие и заросшие. А челюсти отвисшие. Но, самое страшное – их губы, подбородки и щёки были вымазаны чем-то кроваво красным. Это сборище выглядело точь-в-точь как армия зомби, только что растерзавшая человека живьём.
У Марка похолодели внутренности. Сердце гулко заухало. В голову полезли сцены из самых разных ужастиков: про вампиров, людоедов, зомби и оборотней. Голос инстинкта кричал: "Беги!". Но стоявший рядом санитар, пусть худой и высокий, внушал уверенность – парень смотрел на кровожадный строй как на отару баранов. Что-то самоуверенное и пренебрежительное читалось в его карих глазах.
– Опять свеклу на завтрак дали, – весело сказал санитар. Он решил подождать пока «отара» пройдёт мимо.
– Что? – неуверенно пикнул Марк.
– Да столовка, мать её, опять чушню творит. Кто же свеклу на завтрак даёт? Да с молочной то кашей! Нормы, лять, у них. Прозябали вчера! А нам сегодня что? За их нормы все простыни менять? А придётся, лять! Писец! Лять! Скука!
Марк несколько опешил. Не столько от услышанного факта откровенного маразма со стороны работников столовой, сколько от непрерывного потока мата со стороны санитара. А тот, в свою очередь, не придал никакого значения собственной лексики.