– … Марк, – позвал Блэк. Он чуял беду и не знал, как её предотвратить.
– И что, у вас тут все из серых? В Гильдии вашей?
– Нет, но это мы скоро исправим, – заявил старец.
Внезапно раздался голос Александра из-за стеллажей:
– Не спешите с выводами, профессор. Эти джентльмены принесли сводку: серых зажали на базе и взяли в плотное кольцо. Так что – ваша идеология терпит крах.
– Идеология не может потерпеть крах на поле боя, – повысил голос старец так, чтобы его было слышно за стеллажами. – Она будет жить до тех пор, пока о ней не исчезнут любые упоминания – письменные, устные. Или пока не потеряет актуальность. Но идея серых никогда не потеряет актуальность – это наш мир, и вам тут не место!
– Да Тьма с вами, профессор. Я возражаю разве? Просто констатирую факт – серые в блокаде, а министр обороны Портала спит и видит, как бы их взять штурмом.
Профессор поднялся из-за стола и выкрикнул:
– Олав, в отличие от вас, не спит! Он самый что ни есть – серый! И он не даст своим людям пойти войной против базы. Он найдет тысячи способов ослабить армию Спящих. Помяните моё слово.
Внезапно появился Александр. Он добродушно улыбался и нёс с собой распечатанный конверт.
– Профессор, я слышал, что Олав тоже Спящий, – тихо сказал Александр. – И, подобно мне, скрывает свою принадлежность. Не знаю, сколько в этих слухах правды. Но явно меньше, чем в ваших словах. Олав действительно не намерен поддерживать армию Спящих. Больше того – он предлагает нам сотрудничество в помощь серым.
Профессор намекая покосился на Марка и Блэка, мол: тут лишние уши. Александр улыбнулся и сказал:
– Будь это предложение «тайной за семью печатями» – Олав не послал бы случайных курьеров. Нет, письмо попало к нам нераскрытым по чистой случайности. Он хотел бросить вызов Блэкреду. Думал – парочка Спящих вскроет письмо и доложит обо всём командиру.
– Зачем это Олаву?
– Игра, профессор. Это игра. И нам предложили в ней поучаствовать. Вот только... Чью бы сторону выбрать?
– И что предлагает нам Олав? – Профессор побагровел от нетерпения.
– Загрузить на исследовательский корабль гуманитарную помощь. Для серых.
– И что за помощь? Подкрепление? Танки? Снаряды?
Александр рассмеялся.
– Всё проще. Всё куда проще. Олав просит доставить на базу серых медикаменты и оборудование.
– Что? Всего лишь?!
– Формально – да. Но это лишь первый ход комбинации.
– И что он даёт? И кому?
– Как что? Этим жестом Олав утирает нос Блэкреду. Флотилия у Спящих маленькая, а после боёв с серыми – совсем ничтожная. Вступать в бой с исследовательским крейсером они не рискнут. Итог: весь Материк знает, что блокады, как таковой, нет. Что сообщение по воде налажено, и что первая партия гуманитарной помощи прибыла. Вдобавок, прямо из под носа Реда исчезает важная фигура – полковник. Да, тот жив и здоров, но совершенно бесполезен, ведь Портал (в лице Олава, разумеется), поддерживает серых.
Профессор присел на стул и недовольно покачал головой.
– Это всё так глупо. Александр, я конечно всей душой на стороне Олава, но он делает глупость.
– Профессор, откуда нам знать, какую комбинацию разыгрывает глава Портала?
– Даже если так: вы не станете выступать против кардинала. Я уверен.
Александр подошёл к профессору вплотную и склонился над самым ухом:
– От чего же? Почему я должен быть на стороне Блэкреда? Просто потому, что он Спящий? Нет уж, увольте! Его политика мне противна, о чём вы хорошо знаете, профессор. А предложение Олава – весьма симпатично. Так что...
– Но ведь это открытое выступление против кардинала? Вам не страшно?
Внезапно Блэк прочистил горло и на него обернулся и профессор, и Александр.
– Я очень извиняюсь, всё это не моё дело, – сказал Блэк. – Но попрошу вас об одном: отложите спор до завтра. Сегодня должно произойти одно очень важное событие. Важное для всего Материка. Не знаю, чем всё обернётся. Но, может быть, все ваши планы придётся пересмотреть.
Александр непонимающе уставился на Блэка. Профессор потеребил седую щетину и недовольно хмыкнул. А Марк предпочёл и дальше не вмешиваться. Он встал, подошёл к стене и стал изучать незамысловатую карту.
Марк уже знал, как выглядит Материк. Блэк несколько месяцев назад нарисовал его очертания на клочке бумаги. Однако там и близко не было такого великолепия, что предстало на скрупулёзно проработанной карте. Горы и холмы выглядели как настоящие, при том, что всё изображение наносилось одним углём. Великая равнина, на карте, оказалась не такой уж однообразной: на ней было множество климатических зон и стоянок кочевников, множество памятников давно минувшим битвам и десятки колодцев.