Марк успел различить униформы трёх типов. Первый тип: белая рубашка, синий жилет и коричневые штаны – для юношей; то же самое, только вместо штанов – коричневая юбочка – для девушек. Такую униформу ещё отличал логотип в виде короны с миниатюрной державой. Второй тип: строгий синий костюм тройка, одинаковый для девушек и юношей. А третий тип, если его так можно назвать, был самым популярным – повседневная одежда (что называется: кто во что горазд) поверх которой надет медицинский халат.
В машинах, что проносились на бешеной скорости, сидели молодые люди в такой же униформе. Иногда, правда, проезжали представительные мужчины в деловых костюмах, на лицах которых читалось превосходство во всём – начиная с интеллекта, и заканчивая материальной обеспеченностью. Последнее, как нельзя лучше, подчёркивали их автомобили: мерседесы прошлогодней модели, Бентли с транзитными номерами, Тойоты премиум класса. Марк даже на секунду не усомнился, что это преподаватели. Хотя, это вполне могли быть и не они – мало ли кто руки греет на торговле с неведомой реальностью?
И, разумеется, оберегать такую роскошь доверят не двум пропойным участковым, а минимум целому отделу полиции, в который отберут сотни лучших сотрудников (лучших – по мнению коррумпированного сообщества). А те, в свою очередь, будут доблестно нести свой долг, закрывая в обезьянники обдолбанных студентов, провожая за порог любопытных чужаков, прикрывая сделки, где фигурируют тяжёлые чемоданчики и иностранные лица. При том неустанно патрулируя улицы, дабы нечисть какая не пришла по таинственным тропам городского парка (прецеденты были).
Патрульная машина проехала мимо Марка и Блэка всего один раз. Но и этого было достаточно, ведь она остановилась. На тротуаре появились сотрудники полиции, одетые по форме, вооружённые как табельными «Макарами», так и «табельными» АКС-74У. Их лица однозначно выражали, что они знают, кто такие Марк и Блэк, и что присутствие здесь этой парочки нуждается в объяснении.
– Сотрудник полиции, лейтенант Гавриков. Предъявите ваши документы, – сухо бросил полицейский, подойдя вплотную. Блэк что-то промямлил невнятное, и лейтенант хотел было продолжить, как вдруг Марк удивил их обоих. Он полез в свою сумку, что так долго била его по бедру, и вытащил книжечку в кожаном переплёте. Это оказался паспорт гражданина Российской Федерации – документ, который значительно смягчил лицо полицейского.
– Студент? – спросил полицейский, сравнивая фото в документе с лицом Марка. Сходство было однозначным, но вызывало некоторое сомнение – гражданин на фото был явно старше. Вдобавок, дата рождения свидетельствовала о том, что молодому человеку уже исполнилось двадцать пять. А тому юнцу, что предъявил документ, было никак не больше восемнадцати.
Лейтенант Гавриков знал много о мире по ту сторону, но не всё. Не знал, к примеру, что разрушившая один из учебных кампусов зверюга была оборотнем. Он видел, как военный вертолёт нафаршировал гигантского паука сталью из бортового пулемёта. Видел испуганные глаза студентов очевидцев. Но не верил в их рассказы, будто лапы паука превращались в щупальца.
Не знал лейтенант Гавриков и про то, что в мире по ту сторону люди делятся на Спящих и местных. Не знал, что у Спящих могут быть документы, которые врут о биологическом возрасте.
– Аспирант, – уточнил Марк. Придумывание правдоподобной лжи, стало входить у него в привычку.
– Какой институт?
– Медицинский, – сказал Марк, стараясь не выдать волнения – у него не было ни малейшей уверенности в том, что студенты в белых халатах учились на медиков. Больше того, он не знал, бывают ли аспиранты в медицинских университетах. К счастью, этого не знал и лейтенант Гавриков.
– А вы? – лейтенант обратился к Блэкблю. Блэк вывернул наизнанку карманы джинсов, показывая тем самым, что он пуст и в плане документов, и в плане валюты.
– С той стороны? – спросил лейтенант. Блэк кивнул.
– Что притащил? Травку? Платину? Что молодёжи толкаешь?
Блэк замялся. Травки при нём не было, не считая маленькой самокрутки в пачке с сигарет. Но о ней он беспокоился в последнюю очередь. О чём он действительно волновался, так это о шестизарядном револьвере Энфилд редкого калибра, под тридцать восьмой патрон.
– Товарищ лейтенант, – торопливо вмешался Марк, – я ничего не собирался покупать или продавать этому человеку. Меня предупреждали о таких сделках. Мы встретились в парке, и он попросил проводить меня к центральному входу. Сказал, что заблудился при прогулке.