В Америке появлялись все новые миллионеры, люди, одним удачным делом обеспечивавшие себя и своих детей на многие годы. Это были владельцы земель, на которых находили нефть, уголь или серебро, строители железных дорог, банкиры, скотопромышленники, изобретатели или их компаньоны.
Твэн любил чудесные творения «механического века». Он одним из первых приобрел пишущую машинку, вечное перо. Твэн неоднократно говорил, что любит не искусство, а науку. Американская деловитость была ему вполне по душе. Твэну не чужд был и спекулятивный азарт. Он начал все чаще вкладывать средства во всякого рода деловые предприятия, он финансировал постройку парогенератора нового типа, изобретение в области морского телеграфа, купил акции часовой фабрики, стал совладельцем страховой компании, ассигновал средства на новый метод воспроизведения иллюстраций. Пока, однако, дела шли плохо. Однажды Твэн не принял предложения купить за бесценок большой пай в изобретении некоего Грэхэма Белла, а Белл оказался изобретателем телефона. В деловом мире Твэну явно не везло.
В это время Твэн писал матери: «Жизнь стала для меня весьма серьезным делом. Добрую часть времени у меня чувство тревоги, затравленности. Это вызвано, главным образом, деловыми обязанностями и раздражениями».
Против ожиданий, книга «Принц и нищий» не разошлась достаточно большим тиражом. Нужно было немедленно же писать новую книгу. Твэн вспомнил об очерках жизни лоцманов на Миссисипи, напечатанных в «Атлантике» несколько лет тому назад. Он решил продолжать работу, чтобы получилась целая книга. Для этого надо было посетить старые, знакомые места. Твэн отправился в путешествие по Миссисипи.
В первый же день, когда Твэн поднялся в лоцманскую рубку, его узнали. Так как Твэн не хотел назвать себя, то лоцман, по старому обычаю, наговорил ему всяких небылиц о Миссисипи, а в завершение оставил Твэна за рулем. Бывший лоцман Клеменс пережил несколько довольно тревожных минут. Потом были тихие дни в рубке, восходы солнца, которые Твэн встречал вместе с лоцманами, величественная река. Лоцманы рассказывали старые чудесные истории о хвастунах, вралях, неукротимых выдумщиках с Миссисипи. Одну такую историю Твэн записал для «Гека», но решил перенести ее в специальную книгу о Миссисипи.
Твэн, конечно, повидался с Биксби. Он даже перешел на пароход, капитаном которого был его старый учитель. Где-то в устье реки повстречался маленький пароходик, который назывался «Марк Твэн».
Путешествие навеяло тяжелую грусть. Былое ушло безвозвратно. Даже река уже не та, что прежде. В Ганнибале Твэн встретился с пожилыми друзьями детства. Каждое утро он просыпался мальчиком («во сне я видел все лица опять молодыми»), а «отправлялся спать Столетним стариком, ибо за день… успевал насмотреться на их лица, какими они стали теперь».
К своему удивлению, Твэн убедился, что те места, которые он знал с детства, захирели. Правда, пещеры, где он бродил мальчиком, теперь были превращены в прибыльные известковые разработки, но жизнь в Ганнибале не стала от этого счастливей. И люди в нем оказались скучные, они как-то опустились, поглупели. Эти люди были глубоко разочарованы. То, чего они ждали от реки, от жизни, не пришло. Казалось, что жители крохотной столицы сельскохозяйственной округи потеряли веру в грядущее счастье, сжались, осели, стали менее весомы в этой огромной шумной стране. Процветание прошло мимо маленьких городков и ферм. Удовлетворенности, обеспеченности, уверенности в завтрашнем дне, которые должны были, казалось, притти со зрелым возрастом, не было. Сила не у людей, близких к земле, а у железнодорожных компаний, владельцев зернохранилищ, спекулянтов. На смену патриархальным обычаям пришли иные, не очень радостные порядки.
И у Твэна, баловня судьбы, с его огромной славой, неслыханно высокими гонорарами, чувство неудовлетворенности окружающей жизнью стало расти, сделалось, как никогда раньше, осознанным.
Дома Твэна ждали новые литературные муки. Первую часть «Жизни на Миссисипи» он писал с восторгом, но теперь надо было нагонять строки, чтобы сделать книгу максимально пухлой, в соответствии с требованиями издательского дела. «Подстегивание и обуза договора стали невыносимы», написал Твэн Хоуэлсу. Все же он продолжал выжимать из себя скучные страницы, цитировал, сколько мог, чтобы увеличить объем книги.
Во второй части «Жизни на Миссисипи» Твэн переходит к описанию своего только что завершившегося путешествия. Здесь он применяет ту же привычную манеру, в которой написаны «Простаки» и «Закаленные». Очерки о новых лоцманах на Миссисипи, о посещении Ганнибала чередуются с анекдотами, фактическими справками, рассказами, например о кровавой мести, существующей еще на юге среди аристократов-помещиков. В некоторых главах, например в тех, где он вспоминает прошлое Ганнибала, Твэн поднимается до уровня высокого художественного мастерства. Порою он явно пишет о вещах, мало его интересующих.
Твэну исполнилось сорок восемь лет. Он записал в своей тетради: «Человек, который делается пессимистом до сорока восьми лет, знает слишком много; тот, кто оптимист после сорока восьми лет, знает слишком мало».
«Жизнь на Миссисипи» вышла в свет. Твэн съездил в Канаду, чтобы обеспечить там свои авторские права. Изобрел и решил запатентовать игру для запоминания хронологических таблиц, придумал несколько тем для рассказов, все о крупных деньгах — о банкноте в миллион фунтов, попавшем в руки нищего, о том, как бедняк собирался продать бисквит за сто миллионов долларов голодающему богачу, вместе с которым носился по морю на плоте.
В это же время была основана издательская фирма Чарльз Л. Вебстер и компания. Фирма целиком принадлежала Твэну. Первой книгой, которую фирма собиралась выпустить, должна была быть повесть о приключениях Гекльберри Финна.
ДОЛИНА ДЕМОКРАТИИ
Повесть «Приключения Гекльберри Финна» тесно связана со всем, что написал Твэн за десятилетие с 1874 по 1884 год. Она представляет собой высшую точку творчества писателя за эти годы и является кульминационным пунктом всей деятельности Твэна как художника.
Прошло много лет с тех пор, как Твэн начал писать о путешествии на плоту вниз по великой реке Миссисипи Гека и его друга, беглого негра Джима. Твэн уже был не молод, его детство и юность остались далеко позади. От них отделяла его, точно непроходимым рубежом, гражданская война. Твэн много работал в это десятилетие. Кроме «Тома Сойера», «Жизни на Миссисипи» и «Гека Финна», он написал несколько пьес, «Принца и нищего», книгу о путешествии в Европу и целый ряд рассказов; он читал лекции на самые различные темы. Но в основном весь этот период был связан с Долиной демократии, с жизнью царственной Миссисипи, Миссисипи его детства и юности, оставившей неизгладимое воспоминание.
Этот период начался работой над «Томом» и пришел к концу вместе с окончанием «Гека». Попутно Твэн написал «Жизнь на Миссисипи». Эта книга явно распадается на две части. Первая — идиллическое описание работы лоцмана на Миссисипи до гражданской войны и вторая — записки о путешествии Твэна по реке через двадцать лет после гражданской войны. Вторая часть полна горечи разочарования. Сияющий, светлый поэтический мир первой части независимо от желания писателя разрушался во второй, которая, несмотря на отдельные поэтические места, показывала скучную и лицемерную современную действительность. Но обе части книги о Миссисипи были необходимым этапом в творчестве Твэна, без которого не могли быть созданы «Том» и «Гек», Твэн начал работать над «Томом» до того, как у него появилась мысль описать привольную жизнь лоцманов на Миссисипи, но завершена была повесть «Приключения Тома Сойера» лишь после окончания «Старых времен на Миссисипи». К «Геку» Твэн приступил задолго перед тем, как решил продолжать книгу о Миссисипи, но потребовались новое путешествие по родной реке и работа над второй частью очерков о Миссисипи для того, чтобы появилась книга «Приключения Гекльберри Финна».
«Том Сойер», как говорил сам Твэн, — «просто гимн, написанный прозой, чтобы придать ему светский вид», Это идиллия, рисующая девственную природу, прекрасных, радостных, простодушных людей. В «Томе Сойере» отражено как бы утро Америки, такое же чудесное, как то, которое описано в начале второй главы этой книги. «…Утро пришло, и весенняя природа засияла, свежая, кипящая жизнью. В каждом сердце была молодость, из уст изливалась музыка. Радость была на каждом лице, в каждом шаге была эластичность». Страна Тома Сойера, страна прошлого, детства, долины Миссисипи до гражданской войны — это обетованная страна.