Работал он неважно. Нельзя сказать, чтобы не старался или не хотел. Просто не получалось.
«Зря не согласился тогда с кадровиками»,— думал Мишка.
Он хорошо помнил тот разговор в отделе кадров, когда впервые переступил порог завода.
Кабинет был небольшой. Стол, два стула, металлический сейф, тумбочка у окна.
— Работать, значит, к нам,— с улыбкой подавая руку, сказал седоволосый мужчина.— Это хорошо... Люди нам нужны. Ну а документы принес?
Мишка видел, как нахмурился кадровик, когда прочитал его справку об освобождении из заключения.
— Так, так... А направление из исполкома есть? Мишка достал бумагу.
— Есть, значит,— протянул начальник отдела кадров.— Где же ты профессию токаря получил?
— В колонии, пробормотал Мишка и поднялся со стула.
— Да ты что встал? — негромко произнес седовласый.
Беседовали они больше часа.
— Советую начать с ученика,— сказал под конец кадровик.— А потом уже будешь работать самостоятельно за станком.
— Нет,— наотрез отказался Мишка.— Не возьмете сразу токарем, к вам не пойду!
— Ишь какой горячий! Смотри, я тебе добра желаю...
Его взяли токарем.
Сначала все шло как будто ничего, а потом цех получил новое задание.
— Брак, Князев. Сплошной брак,— встретили его в ОТК, когда Мишка принес партию продукции.— Принять не можем.
— Что же это ты, браток? — басил сосед.— А еще разряд имеешь! Нехорошо это как-то получается...
— Тебе-то что? — огрызнулся Мишка.— Отвечай за себя, а ко мне не приставай!
О Мишкином прошлом в цехе знали не все. Но те, кому была известна судьба этого замкнутого грубоватого паренька, старались относиться к нему с участием. Но Мишка никого к себе не подпускал.
Не подпустил он и Вадима, когда тот второй раз подошел к нему:
— Чего мучаешься? Ведь тут нужно смекнуть, в чем дело, и все. Давай покажу, и брака больше не будет.
Вадим хотел уже остановить Мишкин станок и высвободить зажатую деталь, но тот почти оттолкнул его.
— Не тронь! — закричал он.— Отойди!
— Ну как знаешь...
Время шло. Брак не снижался.
— Послушай, Миша,— обратился к нему как-то начальник цеха,— может, тебе пока не браться за эти детали?
— Это почему же? — насторожился Мишка.
— Ну, хотя бы потому...— начальник замялся, подбирая слова.
— Не получается, да? — опередил его Князев.— Ну и что? У меня же не получается, а не у вас. Кстати, за те детали, которые я запарываю, с меня же высчитывают, а не с вас. И чего вы только ко мне все пристали? Делать вам, что ли, больше нечего? — И он с силой бросил на пол болванку.
Хотел уйти Мишка с завода, да не ушел. Трудно сказать почему. Может, все-таки хотелось укротить эти злосчастные детали, а может, вспомнил, что нужно будет идти в исполком, объяснять, почему ушел с завода, снова приходить в комиссию по трудоустройству.
Как бы там ни было, он остался.
Прошла еще неделя. Дневная выработка по-прежнему оставалась низкой, а процент бракованной продукции высоким.
— Завтра снимаю тебя с этих деталей,— объявил ему как-то утром начальник цеха.— Снимаю! — твердо повторил он, ожидая привычного возражения и, может быть, даже грубости.
Но Мишка промолчал.
Работал он в этот день без всякого интереса. Даже не пытался стараться. Но произошло чудо.
Когда он принес ящик с деталями в ОТК, там только руками развели. Все они оказались самого высокого качества. Послали за начальником цеха. Тот проверил все сам. Продукция полностью соответствовала требованиям ГОСТа.
— Поздравляю! — громко сказал он, обращаясь к Мишке.— Оказывается, умеешь работать... Свое распоряжение отменяю. Давай и завтра в том же духе!
— А ты что же сегодня подкачал? — не снижая голоса, спросил начальник цеха, повернувшись к стоящему здесь же Вадиму.— Не годится так, передовик. Смотри, пол-ящика брака.
В раздевалке Мишка сам подошел к Вадиму.
— Я все видел,— сказал он, хмуря брови.— Только зачем тебе понадобилось мои детали подменивать?..
Вадим ничего не ответил.
— Ты торопишься сейчас? — не отставал от него Мишка.
— Нет.
— Покажи, как нужно...— выдавил он из себя после паузы.
И они вернулись в цех.
ВРАЧ
Парень сидел в самолете рядом с женщиной удивительно похожей на врача. Спокойная, с внимательным взглядом из-под очков в тонкой золотой оправе, она держала на коленях небольшой чемоданчик, точно такой же, какой есть у всех участковых врачей.
— Наш самолет Ту-104, следующий рейсом 705 по маршруту Москва — Минеральные Воды,— начала свое объявление бортпроводница,— будет находиться в полете два часа пять минут. Полет будет проходить на высоте десять тысяч метров... Вопросы есть?
— А нельзя ли пониже? — пошутил кто-то.
В салоне засмеялись. Улыбнулся и парень.
Внизу проплывала земля. Казалось, что кто-то большой и сильной рукой аккуратно разлиновал ее на ровные квадраты и раскрасил их в разные цвета.
— Товарищи пассажиры! Нет ли среди вас врача? — раздался тревожный голос стюардессы.
— Что случилось? — озабоченно спросила пожилая женщина в платке, накинутом на плечи.
— У одного пассажира что-то с сердцем... Товарищи, разбудите, пожалуйста, спящих. Может быть, среди них найдется врач?
Женщина в очках слегка толкнула соседа. Он открыл глаза.
— Вы не врач? Там человеку плохо...
Парень неторопливо встал.
— Где больной? — коротко спросил он и направился к проходу.
Мужчина сидел в кресле, запрокинув голову назад. Руки его судорожно сжимали подлокотники.
— Вас попрошу пересесть на другие места,— посмотрел парень на двух сидящих рядом пассажиров.
Те поспешно выполнили его просьбу.
— У вас есть аптечка? — не поворачивая головы, обратился он к бортпроводнице.
— Есть.
— Что в ней?
— Аспирин, пирамидон, нашатырный спирт, капли Зеленина...
— Несите капли Зеленина.
Он раздвинул кресло и уложил на него мужчину.
— Вам сейчас лучше? — спросил парень.
— Да, спасибо.
— Сейчас будет совсем хорошо. Только не надо волноваться,— сказал парень, протягивая ложечку с каплями.— Примите это, пожалуйста!
Тот с трудом проглотил лекарство.
— Намочите полотенце холодной водой или салфетку.., что там у вас есть? — снова обратился парень к бортпроводнице.
Девушка вернулась, держа в руках мокрый комок.
Врач положил полотенце на лоб больного, затем осторожно расстегнул рубашку.
— Не двигаться, лежать спокойно,— твердым голосом потребовал он, увидев, что мужчина заворочался.
Прошло несколько минут. Как и прежде, ровно гудел мотор. Слегка закладывало уши. Доктор время от времени менял на голове больного полотенце.
— Сообщите, пожалуйста, на аэродром, чтобы прислали к самолету санитарную машину,— сказал он бортпроводнице.— Больного нужно госпитализировать.
— Хорошо...
На аэродроме по пути к аэровокзалу доктора догнала женщина в очках.
— Вы москвич? — спросила она, поравнявшись с ним.
— Да,— остановился он.
— И учились в Москве?
— В Москве.
— В Первом или во Втором?
— Не понимаю...
— Я имею в виду Первый или Второй медицинский кончили?
— Ах, вон оно что,— улыбнулся парень.— Нет, я окончил педагогический. Литфак.— И, поняв ее недоумение, добавил: —Я не врач. Я по профессии учитель, а сейчас на комсомольской работе... В самолете просто нужен был врач, а его не оказалось. Вот я и решил помочь...
— Да, но ведь вы не врач...— испуганно произнесла женщина.
— Не врач,— пожал плечами парень.— Но главное в таких случаях, чтобы больной не терял веры. Ведь он считал, что рядом с ним врач, и уж только от одной этой мысли ему было лучше...