— Нарочно! — твердо ответил Петрик и с ненавистью посмотрел на краснощекое лицо врага.
— Ага! Ага! Ага! — торжествующе заорал Опанас, но тут же, получив от мамаши легкий подзатыльник, нырнул вниз.
Вообще говоря, куриный конфликт был улажен быстро и совершенно мирным путем. Мама извинилась за Петрика и сказала, что она, пожалуйста, готова заплатить за пострадавших кур, если куры чем-нибудь пострадали.
Но мамаша Опанаса отказалась от денег, заявив, что куры ничуть не пострадали, а лишь очень взволновались. Она просит только, чтобы в будущем это не повторялось.
Тогда мама Петрика дала обещание, что это ни в коем случае не повторится, и соседки разошлись, вполне довольные друг другом.
Они даже поделились некоторыми домашними новостями. Мамаша Опанаса, например, рассказала, что хотя сегодня она стряпает к обеду вареники с творогом, но куда лучше начинять их свежей вишней.
На это мама Петрика сказала, что если соседям нужны вишни, то пожалуйста, пусть рвут у них в саду. Потому что их всего трое — папа, мама и Петрик — и все равно им ни за что не съесть столько вишен со всех пятнадцати деревьев, тем более что в этом году ожидается ужасно большой урожай…
Итак, все было улажено, и все остались довольны. Все, кроме Опанаса.
Как! Вместо того чтобы выдрать Петрика за такое нахальное обращение с чужими курами, шлепок получает кто? Он, ни в чем неповинный Опанас! И главное — какой позор! — прямо на глазах у своего злейшего врага…
Где же тут справедливость?
Нет, с этим Опанас примириться не мог…
Спустя самое короткое время после куриной истории, выйдя поутру в сад поиграть с оловянными солдатиками, Петрик остолбенел от изумления. Песочная куча, привезенная ему еще весной, песочная куча, которая вчера лишь вечером находилась на своем обычном месте под вишней, исчезла бесследно! Как будто ее кто-то языком слизнул всю дочиста, вроде кремового украшения с пирожного!
Целыми днями он играл на этом самом песке со своими солдатиками. У него было такое великолепное войско! Все как полагается в современной армии — пехота, артиллерия, кавалерия, механизированные части, самолеты. Была даже одна заводная танкетка. И только вчера он построил из этого самого песку великолепнейшую крепость с тремя подземными блиндажами. Только вчера!
Петрик в два прыжка очутился на месте бывшей песочной кучи (да полно, была ли вообще эта куча? Или, может, ему приснилось?). Ушки его алели, а сам он побледнел от волнения и любопытства.
Как и куда она могла деваться?
Ясно, ее унесли воры.
Но куда?
Во всяком случае, на земле должны остаться следы этих самых воров или, по крайней мере, немножко рассыпанного песку, по которому можно установить, в какую сторону они скрылись.
Петрик присел на корточки. Потом лег на живот и принялся внимательно, как настоящий следопыт, изучать местность.
А в это время Опанас подглядывал в щелку забора и покатывался со смеху.
Нет, вы только взгляните, что он делает, этот соседский Петрик! Нет, вы только поглядите! Он ползает на коленках… Он валяется на животе… И прямо носом уткнулся в траву… Ох, ох, ох! Нюхает! Вот смехота! Вот комедия! Или он думает, песочная куча ушла под землю?
Петрик очень скоро услыхал этот громкий смех, который Опанас к тому же старался сделать как можно слышнее. И сразу все понял.
Ага! Так это вот кто постарался…
Ладно, он не доставит лишнего удовольствия этому паршивцу Паньке. Нет! Он даже виду не покажет, что его интересует какая-то там песочная куча. Он… он просто будет собирать вишни маме для киселя. Ого! Сколько их тут напа́дало! Можно набрать целую тюбетейку.
Опанас был разочарован. Значит, соседский Петрик вишни собирает? А он думал…
Но все-таки не мог же он не заметить пропавшей кучи? Еще как заметил… Просто представляется!
И хотя Петрик уходил домой с тюбетейкой, полной вишен, он думал только об одном — о мести. Теперь он покажет! Уж теперь он покажет!!.
Ох, с каким наслаждением он швырнул к соседям через забор дохлую ворону, найденную на помойке! Ворона шлепнулась возле играющих близнецов. Раздался такой вопль, что Петрик, зажав уши, умчался домой.
Но уже на следующий день ворона болталась на вишне перед окнами Петрика, а рядом висела бумажка с неуклюжими карандашными каракулями:
Даже мама была возмущена.
— Безобразие! — сказала она. — От этих мальчишек нет житья!..
Но Петрик, Петрик был счастлив. Он не остался в долгу!