А, впрочем, он никогда им и не был.
@
2 апреля 2015 года, четверг, вечером.
Гостиница «Park Plaza Riverside Hotel».
18 Albert Embankment, Лондон.
Великобритания.
К девяти вечера Исаев добрался до ультрасовременного отеля «Парк Плаза Риверсайд», прошел через стеклянные двери и, привычно игнорируя лифт, поднялся на пятый этаж по высоким ступеням. Открыв дверь своего номера, Исаев прошёл мимо стола, заваленного газетами и купленными по случаю музыкальными дисками, и прямиком отправился к мини-бару. Там, со дня его приезда стояла непочатая бутылка виски. Перетряхнув диски в поисках «Хорватской рапсодии» в исполнении Максима Мрвицы[9], Андрей отодвинул журнальный столик от огромного, на всю стену, окна, сбросил на стол пальто, уселся прямо на бежевый мягкий палас пола и опустошил бутылку примерно на четверть. Прокляв Ламбетский мост, Лондон, а заодно и всех увиденных им сегодня блондинок, Исаев отправил бутылку с виски обратно в минибар и наконец угомонился.
Бросив взгляд на часы, Андрей махнул рукой на ужин, вытащил из сумки лёгкий, мощный и защищенный лэптоп «Vaio» и, как был, одетый завалился на двуспальную кровать с высоким изголовьем. Отправив под спину подушку, Андрей согнул левое колено и прислонил к нему ноутбук. Войдя в i-24/7 - телекоммуникационную систему Интерпола - Исаев открыл ссылку, присланную ему Мари-Энн Бошо, сделал выборку по гражданам России и углубился в сводку.
В этот раз дел, требующих его внимания, оказалось всего три.
Первым в списке стояло задание, открытое Интерполом в 2010 году.
Оно было передано Андрею в январе 2015 года. Дело касалось пропавшего без вести мальчика из Москвы по имени Женя Куликов. Беспечные родители потеряли маленького сына в Румынии, при поездке в Добруджу. Женя был объявлен в международный розыск. Тогда, в январе, разыскивая мальчика, Андрей подключил все связи, которые только были в активах Интерпола и агентства «Альфа», наводнил социальные сети фотографиями пропавшего ребенка и буквально перетряхнул каждый комментарий к постам[10], что он разослал. Работа принесла свои плоды, и уже через месяц Исаев оказался в Карпатах. Там Андрей вышел на бродячих цыган, которые подобрали Женю.
К моменту, когда Андрей нашёл пропавшего ребенка, мальчик уже прожил с цыганами пять лет и почти забыл своих родных. Теперь он называл мамой цыганскую shovikhani[11], которая пользовалась в таборе огромным авторитетом, и наотрез отказывался возвращаться домой. Если бы Женя Куликов был совершеннолетним, то закон был бы на его стороне. Это означало, что пропавший, розыск которого вел Интерпол, мог запретить сообщать о том, где он находится - даже его родителям, даже тем, кто объявил его в розыск.
Но Жене Куликову было всего одиннадцать лет, и решения за него пока еще принимали взрослые. Shovikhani поклялась ждать мальчика в Констанце. Женя пообещал вернуться к ней. Перед тем, как Андрей забрал Женю в Москву, плачущая shovikhani задала Андрею всего два вопроса:
-Скажи, зачем ты хочешь вернуть его? Разве ты ведаешь судьбу этого ребёнка? - Потом, вытерев слезы, женщина грустно добавила: - Ты же забыл даже свою звезду.
Выслушав эти странные слова, Исаев был готов усмехнуться в ответ, но в голосе shovikhani прозвучало столько знающей боли, что Андрей предпочёл промолчать. Впрочем, в мистику прагматичный Андрей никогда не верил. Тем не менее, мысленно сделав себе зарубку еще раз навестить обретшего родителей мальчика и проверить, как складывается его судьба, Андрей закрыл файл Жени и перешел ко второму делу в базе Интерпола.
К этому делу Мари-Энн Бошо подключила Андрея ровно месяц назад.
Дело касалось похищения десятилетней девочки.
Рита Пушилина, родившаяся в 2005 году в Санкт-Петербурге, исчезла в Берлине, когда возвращалась домой из посольской школы. Дело о похищении девочки вела объединённая с полицейскими ФРГ группа гражданских служащих НЦБ Интерпола России. Андрей хорошо помнил, как трое изматывающих суток он «пробивал» все связи родителей Риты в Санкт-Петербурге, пока полицейские ФРГ искали Риту в Западной и Восточной части Берлина. Немецкие полицейские нашли Риту первыми. Труп девочки опознали её родители. Пожилой мужчина, задушивший Риту, висел рядом с девочкой в петле.
Убийцу Риты звали Гюнтер Штейнмайер.
Следствие установило, что Гюнтер служил интересам Социалистической Единой Партии Германии, являлся членом военизированной боевой группы, охранявшей строительство Берлинской стены, а потом - пограничником ГДР, защищавшим подступы к ней. Следствие также установило, что у Гюнтера была сестра, которую звали Маргрет. Десятилетняя Маргрет погибла в 1966 году вместе со своим приятелем, при попытке бегства через Берлинскую стену. Двое глупых подростков стали мишенями для профессиональных военных, расстрелявших их сорока выстрелами в упор, на поражение[12]. На следующий же день после убийства сестры Гюнтер Штейнмайер разрядил обойму «Макарова» в командира, отдавшего в ту ночь приказ стрелять по детям, после чего попал в тюремную камеру и совершил первую попытку самоубийства. Но охранники вытащили его из самодельной петли и передали в руки «Штази».
«Штази» - именно так называли на Западе Министерство государственной безопасности ГДР, в годы холодной войны, по праву считалась одной из самых эффективных спецслужб Европы. Создана она была по образу и подобию аналогичной структуры СССР, и за тридцать лет своего существования превратила в осведомителя каждого пятидесятого гражданина «демократической» Германии, дословно претворяя в жизнь собственный девиз «неважной информации не существует». В итоге, девятнадцатилетний Гюнтер попал под безжалостные жернова и смог на собственном опыте оценить всю мощь этой государственной машины, сумевшей то, что не смогла повторить ни одна разведка в мире - внедрить своего офицера в ближайшее окружение канцлера ФРГ, Брандта. Что и стало причиной политического кризиса в Западной Германии и отставки самого канцлера.
Техника допроса в «Штази» также была отработана до мелочей. Изматывающие допросы Гюнтера длились сутками. Ему не давали спать. Ему не давали есть. Его посадили в одиночную камеру и приговорили к расстрелу. Человек, которого никогда не пытали, никогда не поймёт, что такое пытки и что происходит с психикой жертвы, когда пытки ломают её. Но Гюнтер всё-таки выжил. Когда палачи пришли за ним, он уже не боялся смерти. Гюнтер был спокоен и твёрдо верил, что его сестра жива, и рано или поздно он обязательно встретится с ней. Гюнтера выпустили из тюрьмы в 1986 году, за три года до падения Берлинской стены, которую пострадавший от действий «Штази» Вилли Брандт называл «стеной позора». К тому моменту, как приблизившийся к порогу своего сорокалетия Гюнтер вернулся домой, его родители умерли, соседи переехали, а родственники предпочли забыть о нём. Прежние друзья с ним не общались, знакомые его избегали, и Гюнтер Штейнмайер остался совсем один. Шрамы от пыток зажили, но не исчезли до конца: они всё ещё кровоточили.
С 1986 по 2015 годы Гюнтер жил, перебиваясь случайными заработками, ухитряясь, тем не менее, аккуратно платить за жилье. Казалось, что мужчина вообще сосредоточился на одной-единственной цели: любой ценой остаться в доме, где когда-то счастливо жили он, Маргрет и их родители. А потом случилось долгожданное чудо, и на одной из улиц Берлина Гюнтер увидел Маргрет. Маргрет так и не выросла, а ещё она почему-то плохо говорила на родном немецком языке.
Но для Гюнтера всё это не имело значения. Окрылённый долгожданной встречей, веря в будущее, зная, что теперь всё будет хорошо, Гюнтер отправился с Маргрет на Курфюрстендамм и Тауэнтцинштрассе, где и купил сестре давно присмотренную им в «Steiff Galeriein Berlin»[13] прелестную Барби. Потом Гюнтер и Маргрет вернулись домой. Мужчина был искренне рад, что его младшая сестра с ним, но, наигравшись с куклой, Маргрет стала рваться прочь из его дома - к русским. К тем, кого сорок восемь лет назад возненавидел сошедший с ума под пытками Гюнтер. Мужчина не простил предательства воскресшей сестре. Он убил Риту и покончил с собой. Они умерли с разницей в три минуты.