— Когда именно?
— В полдень и в полночь.
— А работаете вы круглосуточно, как я понимаю.
— Конечно! Производство не останавливается ни на минуту. Мы ведь не только обеспечиваем нашу армию боеприпасами, но и продаём их другим.
— И всё происходит здесь? Я думал, тут делают только модификантов.
— У Вашего Сиятельства много заводов. И везде производится как техника, так и личный состав. Это удобно, ведь машины отчасти являются живыми организмами.
— Понятно. А профилактики бывают?
— Раз в неделю. По плану, — Капустин сделал несколько шагов к стене и открепил приколотый к пробковой доске листок. — Вот он, — сказал он, протянув его мне.
Я передал его Марго. Та ловко сложила график и сунула его в лакированную сумочку.
— Уверена, вы себе ещё распечатаете, — сказала она Капустину.
Тот молча кивнул.
Дальше мы долго просматривали записи с камер видеонаблюдения всего завода. Утомительное занятие. От однообразия картинок я даже задремал.
Меня разбудил голос Марго:
— По-моему, очевидно, что, если на записях не зафиксирован момент закладки бомбы, значит, его удалили.
Она говорила это себе, размышляя вслух. Но я всё равно ответил:
— А сделать это мог только один человек.
— Или с его ведома, — кивнула девушка. Либо Митрофанченко сам подкорректировал файлы, либо дал кому-то коды доступа. Надо допросить его, когда появится.
— С пристрастием.
Девушка бросила на меня быстрый взгляд.
— Как прикажете, Ваше Сиятельство.
Ну, да, будто ты стала бы церемониться с подозреваемым, не будь меня поблизости.
— У нас принято добывать информацию, — сказала вдруг Марго, словно прочитав мои мысли. — А как именно, никого не волнует.
— Мы тут не в бирюльки играем, — согласился я. — На кону безопасность империи.
И моя репутация, само собой.
В этот момент дверь открылась, и вошёл Капустин с четырьмя папками-скоросшивателями в руках и чёрной плоской коробкой размером с книгу. Всё это он положил на стол, а затем вставил коробку в разъём системы воспроизведения.
— Это кремниевый накопитель, — пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд. — На основе искусственного ДНК. Может хранить практически беспредельный объём данных.
Марго пересела к столу и придвинула к себе досье погибших.
— Не объявился ваш сисадмин? — спросила она.
— Нет, пока не показывался. Если нужно, я прикажу его привести.
— Митрофанченко покидал завод после взрыва?
— Не знаю. А что?
— Выясните. И убедитесь, что сейчас он находится на территории завода. Когда найдёте, не выпускайте из виду.
Капустин задумчиво посмотрел на Марго пару секунд, затем кивнул и вышел.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина: девушка изучала досье, а я просматривал записи. Пытался обнаружить нестыковки: изменившиеся тени, исчезнувшие предметы и тому подобное. Но то ли я был недостаточно внимателен, то ли Митрофанченко оказался лучшим монтажёром, чем я ожидал.
Прошло около получаса, когда дверь открылась, и в помещение вошёл Капустин. Вид у него был хмурый.
— Мы не можем найти Митрофанченко, — сообщил он с порога.
Глава 10
— То есть, его на территории завода нет⁈ — насторожилась Марго. — Куда он мог деться?
— На проходной сообщили, что он отправился перекусить в город, — ответил Капустин.
— И что, до сих пор не вернулся?
— Нет. Обычно он обедал в заводской столовой. Не знаю, что заставило его изменить привычке. Я ему звонил, чтобы сказать, что его ждут, но он не отвечает.
Я встал.
— Его нужно разыскать! Немедленно! Домашний адрес есть?
— Конечно, — начальник безопасности смущённо кашлянул. — Это он, что ли, диверсант?
Хороший вопрос. Сисадмин, конечно, перепугался и решил сбежать. Или рванул к сообщнику, чтобы узнать, что делать, если его припрут к стенке. Хорошо, если так: появится возможность взять обоих тёпленькими. Если для встречи с сообщником Митрофанченко понадобилось покинуть завод, значит, тот либо здесь не работает, либо приходит в другую смену.
— Это мы и должны выяснить, — ответила Марго начальнику.
Спустя несколько минут мы уже направлялись к моей машине в окружении фурий. Я заметил, что некоторые телохранительницы искоса поглядывают на Марго, которая делала вид, будто их не замечает. Не исключаю, что беловолосые фурии наводили на неё ужас, который девушка старалась не показывать.