— Ты спросила, что ему нужно?
— Да, конечно, Ваше Сиятельство. Он ответил, что не может говорить об этом по телефону. Мне показалось, голос у него был слегка напуганный. Но я не уверена. Может, просто волновался.
— Ладно, спасибо. Если это всё, можешь идти.
Девушка потопталась на месте, но, не найдя повода остаться, ушла, цокая каблуками и виляя туго обтянутыми юбкой ягодицами.
Я положил листок в карман. Сейчас имелись дела поважнее, чем выслушивать идеи чокнутых учёных. У них вечно какие-нибудь проекты, требующие вложений, вот и пытаются найти спонсоров. С другой стороны, вдруг это что-то совсем другое? Самому, конечно, возиться — слишком жирно получится для профессора. Но поручить кому-нибудь узнать, что этому Зинбергу нужно, наверное, стоит. Я вызвал начальника охраны и объяснил, что нужно отправить кого-нибудь по такому-то адресу — вот бумажка — и либо узнать у некоего Зинберга, какого чёрта он тревожит маркграфа, да ещё и знает номер дворца, либо притащить сюда — для допроса. Порфирий заверил меня, что всё будет сделано в лучшем виде.
— Только не калечьте его, — предупредил я напоследок. — Может, это просто безобидный ненормальный.
Закончив обед, я связался с Капустиным и взял у него телефон Марго. Сделать это в прошлую нашу встречу не удалось: взрыв в квартире Митрофанченко малость нарушил мои планы. Позвонив девушке, я договорился о встрече.
— Как дела у вашей охранницы? — спросила она. — Хотя вы, наверное, не в курсе.
— С ней всё будет в порядке. Она модификант. Подобных ей не так легко убить.
— Ах, да, верно. Что ж, я рада.
— Вам удалось поговорить с рабочими?
— Да. Расскажу, что узнала, при встрече. Вы скоро будете?
— Дождитесь меня.
— Как прикажете, Ваше Сиятельство.
Вскоре мы сидели напротив друг друга. Я пил кофе, Марго — минералку. О моём самочувствии она не спросила. Видимо, считала, что маркграфу помереть не дадут.
— Николай Эдуардович Рыкин, когда заходил в цех в день взрыва, сказал рабочим, что у его приятеля завтра День рождения, и спросил, не может ли кто одолжить ему рублей пятьсот.
— Всего?
— Он рассчитывал, что ему каждый по пятихатке скинется.
— Понятно. А почему он обратился к ним? Они что, дружили?
— Иногда после смены собирались пивка попить. Денег у рабочих при себе не было: они их в цех не таскают, а хранят в специальной камере в раздевалке. Типа личного сейфа.
— Они не удивились, когда Рыкин попросил у них денег? — спросил я.
— Удивились. Обычно одалживаются уже после смены, как раз в раздевалке. После того, как Рыкину отказали, он расстроился и предложил пойти покурить. Они пошли.
— Все пятеро? А как же работа? — удивился я. — Кто-то же должен следить за станком?
— Он программируемый. Люди там вообще нужны только для проформы. На экстренный случай. Рабочие пошли с Рыкиным курить в специальное помещение в цеху, возле входной двери. Пожаробезопасное и всё такое. Он закурил, но потом вдруг вспомнил, что забыл в цеху пропуск.
— И пошёл за ним?
— Конечно. Его не было минут пять или чуть больше. Потом он вернулся, но рабочие уже покурили и возвращались в цех. Так что Рыкин пошёл к себе на склад.
Я сделал глоток кофе. Весьма неплохого, надо сказать.
— Значит, виновен. И, к сожалению, мёртв.
— Но тот, кто его нанял и убил, ещё жив.
— И наверняка либо затаился, либо ищет способ перебраться через милитаризованную зону. Воздушное пространство заблокировано?
— Полностью. По всей территории маркграфства. Это было сделано сразу, как возникли подозрения, что диверсия была сделана не просто ради разрушения складов. Я уверена, что шпион не успел покинуть Россию. Он где-то здесь. Границы графств тоже перекрыты. Ему отсюда не выбраться.
— Выбраться можно, откуда угодно. Просто на это требуется больше времени. Надеюсь, его хватит, чтобы найти агента Бундесрата.
Глава 16
Во дворце меня встретила секретарша с новостями: командир гвардейцев просил передать, что для демонстрации всё готово, и если я желаю, то могу прибыть к шести часам на плац.
— Скажи ему, что я буду. У тебя есть телефон моей невесты?
Лена помрачнела. О, так мы уж и ревнуем! Хе-хе!
— Да, Ваше Сиятельство, я могу с ней связаться. Что прикажете передать?
— Она хотела составить мне компанию. Так что пусть приезжает к половине шестого, если хочет.
— Слушаюсь, — без тени энтузиазма ответила девушка.
Друбецкая явилась вовремя — в компании своей старухи-надсмотрщицы. Видимо, той было поручено следить, чтобы я не распечатал невесту раньше срока. То бишь, до свадьбы. Я и не собирался. Даже начал носить тонкие перчатки, чтобы избежать случайных прикосновений. Не только из-за Марии, а вообще — такие вещи лучше держать под контролем. В конце концов, а каком-то смысле это моё оружие.