— Хорошо, господин маркграф.
Сначала я отправился к Евгеньеву, поскольку тот жил ближе всего. Предупредил фурий о цели нашей поездки.
— Не извольте беспокоиться, Ваше Сиятельство, — ответила, выслушав меня. Ирина. — Возьмём всех троих так, что даже пикнуть не успеют.
Кто бы сомневался.
Однако хирурга дома не оказалось. Его жена, расползшаяся крашеная блондинка с чёрными корнями и помятым лицом сказала, что муж на работе в больнице, даже не попытавшись выяснить, кто его спрашивает. Похоже, отношения у них были так себе.
— Вернётся часов в девять, — заявила она, зевая во весь рот. — Наверное.
Откуда-то выполз рыжий кот и принялся тереться о её ноги. Женщина подхватила его и прижала к груди. Её глаза смотрели на меня безо всякого выражения, словно два стеклянных шарика.
— Есть адрес больницы?
— Ага. Надо? Ладно, сейчас найду.
Попрощавшись, я отправился к Евгеньеву на работу.
Больница была вытянута вдоль улицы, перед ней располагался сквер, а с правой стороны начинались складские помещения.
Я выяснил в регистратуре, где отделение хирургии, сел в лифт и через пару минут уже шёл с фуриями по полутёмному коридору. Чёрный в светлую крапинку линолеумом тихо поскрипывал под нашими ногами. Двери находились справа, и, когда я добрался до той, на которой была табличка с фамилией хирурга, в коридоре показался сам Евгеньев.
— Дмитрий Степанович, — обратился я к нему. — Вы должны проехать со мной.
Евгеньев резко остановился, в упор глядя на меня.
— Что⁈ — спросил он отрывисто. — Куда? Зачем?
— Нужно поговорить. Остались вопросы.
Евгеньев быстро облизнул губы.
— Но я на работе, — проговорил он неуверенно.
— Ничего, мы это уладим с вашим руководством.
— Вы хотите, чтобы я ехал немедленно?
— Конечно. Машина внизу.
— Но у меня через три часа операция, — Евгеньев нахмурился.
Было заметно, что он решил протестовать.
— Вы не единственный хирург в больнице. Снимайте халат и идёмте.
— Эм-м… Ну, хорошо… Раз надо, — нервно пожав плечами, Евгеньев обошёл меня, толкнул дверь своего кабинета и исчез в нём. — Но вам придётся разбираться с главврачом! — донёсся его голос. — У меня плановая операция, её нельзя вот так просто взять и отменить или перенести. Другие хирурги могут оказаться заняты.
— Разберёмся, — сказал я, когда он снова появился, на этот раз в ветровке и с небольшой сумкой через плечо. — Позвоните из машины и предупредите, что не сможете оперировать.
Евгеньев промолчал, только поджал губы. Зато, когда мы вышли из больницы и сели в машину, возмущённо проговорил:
— Не понимаю, что от меня ещё может быть нужно! Я рассказал всё, что знал!
— Вот это мы и выясним, — многозначительно отозвался я.
Хирург фыркнул и отвернулся. Всю дорогу до дома Попкова он смотрел в окно и не проронил ни слова.
— Подождите здесь, я сходу за вашим знакомым, — сказал я, вылезая из машины. — Девушки составят вам компанию.
Две фурии остались приглядывать за хирургом, а я с остальными отправился к механику.
Попков оказался дома — у него был выходной. Он жил один, и мне пришлось минуты две звонить, прежде чем дверь открылась. Я сразу понял, что механик выпил.
— Ваше… ик… Сиятельство? — удивился он, увидев меня. — Чем… могу?
— Давайте прокатимся. Нужна повторная беседа. Одевайтесь.
— Прямо щас? Ик!
— Если у вас нет других планов.
Попков пожал плечами.
— Ладно. Минутку… — он развернулся и поплёлся вглубь квартиры.
— Проследи, — велела Ирина одной из фурий, и та двинулась следом.
Через десять минут мы спустились к машине.
— Лёня, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Евгеньев, когда девушки помогли механику сесть на заднее сиденье.
Вернее, довольно бесцеремонно запихали его туда.
— В полном! — гордо объявил тот, рыгнув.
Хирург брезгливо поморщился.
— Вижу, — сказал он. — Что, выходной?
— Ага! — радостно кивнул Попков.
— Куда мы теперь, Ваше Сиятельство? — обратился ко мне Евгеньев. — К Владимирову, что ли? Если да, то вынужден вас расстроить.
— Почему это?
— Юлик в больнице. У него вчера инфаркт был.
— И что, он без сознания?
— В реанимации он, под капельницей.
— Надолго?
— Не знаю, я его не лечу.
— Он случайно не в вашей больнице лежит?
— Нет.
— А как вы узнали, что у него инфаркт?
— Мне его жена позвонила. Спрашивала, куда его лучше перевести, когда оклемается.
— Вы дружите?
— Нет, конечно!
— Почему?
Попков усмехнулся.
— А Димка ни с кем не дружит! — заявил он заплетающимся языком. — Гордый слишком. Он же… ик… интеллигент, а мы кто? Работяги!
— Замолчи, пожалуйста! — раздражённо попросил хирург. — И не трепли ерунды!
Механик что-то возмущённо забормотал, но под взглядом хирурга сник.
— Да я что? Я ничего…
Я велел шофёру ехать в контору.
Попков через несколько минут начал кемарить и предпринимать попытки примоститься на плече у Евгеньева, чему тот яростно сопротивлялся.
Минут за десять до приезда я набрал номер Марго и предупредил, что мы скоро будем.
Глава 44
Наконец, мы припарковались возле завода.
— Приехали, — объявил я. — Вылезайте.
Фурии вытащили из салона Попкова и взяли под руки.
— Девчонки… — ухмыльнулся механик. — Как вас зовут? Давайте знакомиться.
— Надо же так нарезаться! — возмущался хирург, помогая механику зайти в дверь. — А на работе ведь всегда, как стекло. И не подумаешь, что он в свободное время надирается!
Фурии затащили Попкова в лифт, и я нажал кнопку нужного этажа.
— Надеюсь, это ненадолго, — пробормотал Евгеньев.
Нас встретила Марго.
— Что с ним? — спросила девушка, окинув механика взглядом.
— Отмечал выходной, — ответил я.
В подготовленном Марго кабинете нас ждали двое: мужчина лет тридцати и женщина в свободной одежде, очень напоминающей серый с разводами балахон. Она настраивала детектор лжи.
— Что это⁈ — насторожился Евгеньев.
В его взгляде появилось затравленное выражение.
— Дело государственной важности, — ответил я. — Требуются особые меры. Сами понимаете.
— Да? — неуверенно промямлил хирург.
— Надеюсь на ваше безоговорочное содействие, — я впился глазами в лицо Евгеньева, так что тому не оставалось ничего, кроме как кивнуть. — Я знал, что на вас можно рассчитывать, — подхватив хирурга под локоть, я повёл его к детектору лжи. — Не беспокойтесь, мы не собираемся вас пытать. Наши специалисты просто постараются помочь вам вспомнить то, что вы, возможно, забыли.
— Что вы имеете в виду?
Мои слова Евгеньева нисколько не успокоили. Он озирался так, словно оказался в гестапо в самый разгар войны.
— Ну, например, как вы относитесь к гипнозу?
— К гипнозу?
— Вот именно.
— Я не внушаем! — уверенно заявил хирург.
— Возможно. Но вы не будете против, если мы хотя бы попытаемся?
— Не вижу в этом смысла. Но, если нужно…
— Да, мы обязаны сделать всё, что в наших силах. Прошу, садитесь — я слегка подтолкнул хирурга к детектору.
Едва он уселся в кресло, за него взялась женщина в «балахоне». Я наблюдал за её действиями с любопытством.
— А где третий? — спросила Марго. — Метеоролог.
— У него вчера был сердечный приступ. Он в реанимации.
— Как не вовремя.
— Вряд ли нам удастся его допросить в ближайшее время.
— Ладно, разберёмся пока с этими, — Марго подозвала мужчину в халате и указала на Попкова. — Ян, приведи этого субчика в чувство. Он слегка перебрал.
Я пронаблюдал за тем, как сотрудник конторы вывел механика в соседнюю комнату и обратился к девушке:
— Ты действительно думаешь, что гипноз и эта адская машина помогут что-то узнать?
— Не знаю, Ваше Сиятельство. Иногда результаты бывают неплохие.
Я услышал, как женщина в балахоне говорит Евгеньеву: