Что-то в ее голосе заставило его вспомнить загадочную фразу, оброненную Фужеро: «Мы непременно отстроим ваш дом». Он резко повернулся в седле и пристально вгляделся в ее лицо, почти неразличимое во мраке.
— Значит, ты знала! — укоризненно вскричал он.
— Слуги всего лишь выполнили мое приказание, — сдержанно отозвалась она.
— Твое? — искренне изумился он. — И тебя послушались?
— Да, когда они поняли, что это необходимо для твоего и их собственного спасения.
— Но почему они прежде не спросили меня? — в его голосе послышались недовольные нотки.
— Ты мог начать колебаться, и, уговаривая тебя, мы потеряли бы драгоценное время. Вполне возможно, что из любви к дому своих предков ты отверг бы любые доводы. Фужеро понимал это и поэтому послушался меня.
— Зачем же было поджигать дом? — не успокаивался Корбаль.
— Чтобы уничтожить не только следы того, что произошло там, но и гарантировать безопасность слуг, которых могли заподозрить в соучастии в твоем исчезновении. Выслушай меня, любимый мой. Сейчас Фужеро и его семейство должны появиться в городе и сообщить, что, вернувшись вечером с поля, они застали дом объятый пламенем. В Пуссино начнут строить различные предположения и наверняка заподозрят, что ты сам устроил поджог и погиб в огне; если они не додумаются до этого, Фужеро должен намекнуть им о возможной причине пожара. Исчезновение Шовиньера, несомненно, покажется всем крайне подозрительным, особенно если станет известно, что сегодня вечером он отправился в Корбаль. Но пусть это не беспокоит тебя. К утру мы будем уже далеко.
— Я понял наконец, — сказал он. — Прости мою глупость. — Он вновь посмотрел на плещущиеся вдалеке языки пламени, и его взор затуманился.
— Да, иного выхода не оставалось. Но… о Господи!
Она не сразу ответила ему.
— В этом мире, Рауль, за все приходится платить, — сказала она. — То, что ты видишь перед собой, является платой за твою жизнь. Неужели ты считаешь ее слишком высокой?
Стряхнув с себя минутную слабость, он повернулся к ней.
— Нет, тысячу раз нет, — если только я не обманываюсь и такой ценой покупаю жизнь и любовь.
— Ты не обманываешься, любимый мой. Я обещаю тебе и то и другое. — Она отняла свою руку и уже более деловито добавила: — Однако нам надо спешить. Ты теперь гражданин Шовиньер, направляющийся с особой миссией в Швейцарию, а я — твой секретарь Антуан.
Он с сомнением вздохнул.
— Хорошо. Но чем, в случае необходимости, мы сможем это подтвердить?
Она протянула ему пакет, завернутый в промасленную бумагу и перевязанный лентой.
— Возьми, — сказала она. — Здесь паспорта, выданные Комитетом общественного спасения[140] на имя гражданина полномочного представителя Конвента Шовиньера и его секретаря Антуана. Тут же находятся и другие, не менее важные документы, в которых именем Республики, единой и неделимой, всем гражданским властям предписывается оказывать нам всяческое содействие. Когда я бежала из Ла-Шарите, я предусмотрительно захватила с собой портфель Шовиньера, но до сих пор мне не представлялось возможности воспользоваться этими бумагами — опасно было бы выдавать себя за секретаря Шовиньера, пока тот был жив.
От изумления и восхищения Корбаль не сразу смог найти слова, чтобы ответить ей. Затем он вздохнул и тихонько рассмеялся.
— А я-то думал, что ты хочешь попытаться добраться до границы наудачу. Но теперь нам куда легче… собственно говоря, нам ничто не мешает! Все это совершенно невероятно, так же невероятно, как и ты сама, Клеони!
В темноте он услышал ее негромкий смех и слова:
— Поехали, любимый. Республиканская свадьба отменяется.
— Зато настоящая свадьба, я уверен, не за горами, — с воодушевлением отозвался он, пришпоривая свою лошадь.
И вновь ее смех ответил ему, но на этот раз он прозвучал ласково и нежно. А через неделю, оказавшись наконец в Лозанне, среди друзей, мадемуазель де Монсорбье и месье де Корбаль сочетались законным браком.
ПЕРЕЧЕНЬ ПРОИЗВЕДЕНИЙ,
ВОШЕДШИХ В СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ РАФАЭЛЯ САБАТИНИ В 15-ТИ ТОМАХ
Том 1
Колумб
Буканьер Его величества (Черный Лебедь)
Том 2
Морской ястреб
Фаворит короля
Том 3
Любовь и оружие
Венецианская маска
Том 4
Меч ислама
Псы Господни