Мария нахмурилась. Как можно в такой момент думать о Роктоне? Дурно уже то, что она тайно радовалась, когда он в конце романа сумел избежать справедливого наказания. Может быть, она ненормальная женщина? Мария давно замечала, что отличается от знакомых дам большей откровенностью и самостоятельностью. Ей нравится читать об убийствах, о преступниках, а отец говорил, что это противоестественно.
Мария вздохнула. Другие леди действительно не в состоянии слушать рассказы мужчин о сражениях времен революции или с жадным интересом читать в газетах о страшных преступлениях.
Внезапно из дома донесся крик:
— Держите вора! Держите вора!
О Боже! Неужели Фредди решился… Невозможно! Но он ведь никогда ни о чем не думает!
Со шпагой в руке Мария бросилась в дом, как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то мужчина преграждал стоящему на лестнице Фредди дорогу к свободе. Кузен прижимал к груди злополучную сумку.
— Ага! Попался! — кричал мужчина.
У Марии сердце едва не выскочило из груди. За спиной Фредди, несколькими ступеньками выше, стоял полуодетый хозяин сумки. Лицо его пылало от гнева. У подножия лестницы собралась небольшая толпа из мужчин и женщин в разной степени обнаженности.
— Полли, беги за констеблем, — распорядился пострадавший.
О нет! Только не это!
Двое мужчин приближались к Фредди с обеих сторон, а тот беспомощно бормотал, что «просто хотел взглянуть, и все».
Подняв шпагу, Мария кинулась на ближайшего посетителя.
— Отпустите его сейчас же! Или, клянусь, я проткну тебя, как апельсин!
Голос справа насмешливо протянул:
— Апельсин? Вы нас пугаете, дорогая.
Марию охватил ужас. Она быстро взглянула на высокого мужчину, появившегося из гостиной. На нем не было ни сюртука, ни жилета, ни галстука. В вороте расстегнутой рубашки виднелась мощная грудь. Несмотря на дезабилье, он говорил столь решительным голосом, что было понятно: такой справится с любым положением. К тому же он был уже слишком близко.
— Ни шагу больше! — крикнула Мария и направила шпагу в грудь незнакомца. Ее рука дрогнула. Девушка понятия не имела, что шпага такая тяжелая. — Я просто хочу забрать своего кузена. Потом мы уйдем.
— Ее кузен хотел украсть мою сумку, милорд, — стал объяснять пострадавший.
Милорд? Мария вздрогнула. Высокий незнакомец вовсе не выглядел столь элегантно, как аристократы из романов мисс Шарп. Хотя высокомерия у него хватало, но его кожа была чуть более смуглой, чем могла ожидать Мария, а глаза смотрели так холодно, что у нее по спине побежали мурашки.
— Лорд Стоунвилл, берите женщину, а мы схватим мужчину. Дождемся, пока явится констебль, — предложил кто-то из мужчин.
— Мы не воры! — Мария сделала выпад шпагой, разделяя мужчин. Оружие показалось ей тяжелее, чем прежде. — Это вы вор, сэр. Эта сумка принадлежит моему жениху. Ведь так, Фредди?
— Я не уверен, — слабым голосом возразил Фредди. — Я хотел принести ее в зал, чтобы рассмотреть, а тут этот парень раскричался. Я не знал, что делать, и побежал.
— Ну и сказочка! — фыркнул пострадавший.
— Вот что я тебе скажу, Тейт, — вмешался лорд Стоунвилл, — если мисс… — И он приподнял черную как смоль бровь. Мария, не думая, выпалила:
— Баттерфилд, Мария Баттерфилд.
— Если мисс Баттерфилд передаст мне шпагу, я обещаю рассмотреть это небольшое недоразумение ко всеобщему удовлетворению.
Как будто она могла поверить, что полуодетый лорд в борделе может хоть что-нибудь решить по справедливости! В книгах английские лорды делились на две категории: благородные джентльмены и порочные негодяи. Этот человек скорее подпадал под вторую. Дурой она будет, если позволит себе оказаться в его власти.
— Мой план лучше! — Мария сделала выпад и прижала острие шпаги к шее лорда Стоунвилла. — Либо вы прикажете этим людям отпустить моего кузена, либо эта шпага проткнет вам шею.
Он даже и глазом не моргнул. Твердой рукой сжав лезвие шпаги, он с насмешкой заявил:
— Ну это уж дудки, моя дорогая.
Мария замерла, боясь шелохнуться, чтобы не отрезать ему пальцы.
— Послушайте, мисс Баттерфилд, — абсолютно хладнокровно продолжал он. — Вы виновны в попытке кражи. Я уж не говорю о нападении на пэра. За любое из этих преступлений вас могут повесить. Я готов закрыть глаза на ваш выпад, но лишь при условии, что вы отдадите шпагу. Взамен обещаю дать возможность вам и вашему кузену объясниться насчет кражи. — Слово «кузен» он произнес с явным скепсисом. — Мы во всем разберемся, и если я смогу убедиться, что вы невиновны в краже, вы оба уйдете. Я понятно выражаюсь?
Мария оказалась в ловушке и прекрасно это сознавала. Если она его ранит, то в этой толпе ее жизнь не будет стоить ни гроша. Стараясь подавить страх, она сказала: