Натан выпятил подбородок.
— Может быть, мое сердце и правда разбито!
— Я вижу, как вы страдаете, — ледяным тоном произнес Оливер, отчего щеки Натана вспыхнули, а маркиз добавил: — Второе условие такое. Если вы будете выкупать долю мисс Баттерфилд, вы предложите ей хорошую цену. Это понятно?
— Я не стал бы ее обманывать! — с обидой воскликнул Натан. Он был явно запуган. В Америке у его семьи были и положение, и связи, но эти связи ничто по сравнению с влиянием английского пэра. Натан понимал это, но, видимо, он понял и другое. — Я полагаю, милорд, — прищурившись, начал он, — что имею право узнать, чем объясняется ваш интерес к судьбе мисс Баттерфилд.
— Когда мисс Баттерфилд и ее кузен попали в Лондоне в трудное положение, моя семья приняла ее. Я полюбил ее и намерен на ней жениться. Конечно, если она согласна.
Эти слова, произнесенные с достоинством и сдержанностью, поразили Марию в самое сердце. Но одновременно распалили жадность Натана.
— Теперь я понимаю, — процедил сквозь зубы Натан, — Вы сами решили загрести ее состояние. А раз так, то наше маленькое соглашение нужно немного… поправить.
Оливер ничем не выдал своего гнева, только желваки заходили у него на скулах.
— Должен сказать, что, когда я сделал мисс Баттерфилд предложение, она не приняла его, ибо была обручена с вами. Я занимаюсь ее делами потому, что она не заслуживает неприятностей, связанных с обвинением в нарушении обещания. Я не желаю, чтобы ее имя трепали в суде. И еще одно. Разве я выгляжу как человек, нуждающийся в деньгах?
Мария сдержала смешок. Забавно было видеть, как Оливер пытается надуть надувалу, обвести вокруг пальца мошенника.
На лице Натана отразилось раздумье.
— Нет, — признал он. — Но вы могли бы предложить мне наличные, а вы предлагаете драгоценности. Это пахнет банкротством.
— Я не вожу с собой крупных сумм. Кругом столько жулья. — Оливер бросил на собеседника выразительный взгляд. — Этот жемчуг я прихватил для Марии. Но если желаете, мы вместе вернемся в Лондон, и там вы получите наличные. Разумеется, сумма будет меньше, чтобы компенсировать мои неудобства. К тому же вам придется оставить на время Саутгемптон, где, как я понимаю, находится ваша вторая жертва, мисс Кинсли. У вас ведь охота за двумя зайцами, так, Хайатт?
Мария почувствовала, как напряглась мисс Кинсли, и стиснула ей руку.
Натана явно смутило то, что все его обстоятельства стали известны. Он бросил нервный взгляд на Оливера, потом на жемчуг и вдруг резким движением схватил футляр с драгоценностями.
— Хорошо, милорд, договорились.
— Черт возьми, нет! — крикнула Мария, врываясь в комнату. — Ни с кем ты не договорился! — Она не заметила, что ее спутники остались в холле.
Молодой человек был обескуражен ее появлением. На лице Оливера появилась тревога.
— Оставь нас, Мария, — потребовал он.
— Этот негодяй получит ожерелье твоей матери, только если я его им задушу! — Мария подбежала к Натану и вырвала футляр из его рук. — К тому же ты уже подарил его мне.
— А ты не захотела взять с собой, — напомнил ей Оливер. — Бабушка говорит, ты отказалась от ожерелья.
— А теперь не отказываюсь.
— Даже с риском оказаться перед судом? — спросил он, становясь рядом. — Ведь этот червяк замарает твое имя. — Оливер понизил голос: — Неужели ты хочешь подробно излагать в суде все, что делала в последние две недели?
Очевидно, Оливер имел в виду сцену в борделе, потом официальное объявление о помолвке.
— Пусть делает что хочет. — У Марии был козырь, о котором не знал Оливер. Она уже собралась позвать мисс Кинсли, когда Оливер произнес:
— Этот тип не отступится без солидного финансового вознаграждения. Когда на кону сто двадцать пять тысяч фунтов…
Пронзительный хохот Натана не дал ему закончить.
— Значит, лорд Стоунвилл, она сказала, что ее доля стоит сто двадцать пять тысяч? — Натан гнусно фыркнул. — Теперь я понимаю, почему вокруг нее вьется маркиз.
Глаза Оливера потемнели. Он схватил Натана за глотку и швырнул о стену.
— Мерзкий червяк! Мне плевать, сколько стоит ее доля! Да пусть она будет хоть голая! Для меня Мария дороже всех денег на свете! Будь у тебя хоть капля разума, ты бы тоже так ее оценил.