— Как его так угораздило?
Вайолет рассказала о нападении и о том, как джентльмен пришел ей на выручку.
— Вор оказался хитрым и коварным. Посреди драки, когда джентльмен взялся за пистолет, он ударил его камнем по голове. Сперва я даже не поняла, кто застрелен, настолько все было залито кровью.
— Надо бы обтереть его и унять боль. Неизвестно, когда доктор Литтлтон до нас доберется.
— Принести лауданум? — И почему она не додумалась до этого сразу, как только вернулась домой? Несчастный был на волосок от смерти. Еще чуть-чуть, и ему раскроили бы череп. — У него, верно, страшные боли.
Эйвери посмотрел ей в глаза.
— И дальше, подозреваю, будет много хуже, миледи.
— Я сейчас.
Вайолет поспешила в свою комнату и открыла ключом буфет, где держала лекарства и несколько бутылок выдержанного виски, одну из которых она захватила с собой вместе с лауданумом. Обычно она предпочитала вино, но иногда — как, например, сегодня — обжигающий глоток крепкого скотча был просто необходим.
Когда она вернулась, Салли и Эйвери уже начали обмывать джентльмена. Он был обнажен, и она ясно увидела его целиком, от головы до колен. Пресвятые небеса…
На его теле не было живого места. Он весь был покрыт синяками — как новыми, так и застарелыми, с зеленоватым оттенком, наверное, от каких-то предыдущих драк. Повсюду — на груди, на руках, даже на лице — виднелись ссадины и мелкие шрамы. Где он их получил?
Ее взгляд переместился ниже. Она закусила губу и отвела глаза, стараясь не обращать внимания на то, что внизу он сложен столь же отменно, как и в остальных местах. Его достоинства были более чем внушительными, чтобы доставить женщине удовольствие, особенно если представить, что в возбужденном состоянии он станет еще больше.
«Прекрати на него глазеть. Сосредоточься». Вайолет зажмурилась, восстанавливая душевное равновесие. При других обстоятельствах она удалилась бы за дверь и подождала, пока его приведут в благопристойный вид. Но война научила ее, что стыдливость и соблюдение внешних приличий — не лучшие товарищи в сложной ситуации.
За два года, проведенные с Джоном на полях сражений в Португалии, она утратила всю свою былую стеснительность. Женщин по возможности ограждали от кошмаров войны, но у Вайолет был железный желудок и твердая рука, поэтому она отказывалась отсиживаться вместе с рыдающими дамами в безопасных убежищах.
— Миледи! — вскрикнула Салли.
Эйвери никак не отреагировал на ее появление и продолжил работать. Мало что могло нарушить его невозмутимость, однако Вайолет была готова поклясться, что заметила, как уголок его рта слегка дернулся.
— Нет нужды оберегать мою скромность, Салли. — Вайолет перешагнула порог и, поставив бутыль виски на стол, подошла с лекарством к кровати. Присев на краю прикроватного столика, она плотно задернула полог. — Я вдова, к тому же навидалась всякого, пока ухаживала в лазарете за солдатами Его величества. Кого следует оградить от этого неприличного зрелища, так это тебя. Иди-ка и принеси еще горячей воды.
Вайолет помахала ладонью, отсылая девушку прочь.
— Да, миледи.
Вновь переключив внимание на раненого, она окунула полотенце в таз с теплой водой и уже начала выжимать, когда Эйвери прервал ее.
— Сперва лауданум. Он облегчит боль.
Она накапала полную ложечку, открыла мужчине рот и влила туда лекарство. Поскольку чайная ложечка была мелкой, она отмерила еще немного и дала ему вторую дозу. Мужчина скривился. Она придержала его нижнюю челюсть и заставила проглотить лекарство.
— Надо было попросить Салли принести чаю. Лауданум на вкус хуже горькой редьки.
На сей раз Эйвери выдал сдержанную улыбку.
— Не вздумай сказать, что мною движет моя женская чувствительность. — Вайолет строго сложила на груди руки. Дворецкий частенько — пожалуй, даже чересчур — поддразнивал ее, не произнося при этом ни единого слова. Впрочем, окружающие ничего не замечали.
Раненый громко закашлялся. Она спешно повернулась к нему и похлопала по спине.
— Никогда не встречал… — Кашель. — Такую, как вы.
Эйвери по-прежнему улыбался. Они что, оба смеются над нею?
— Очевидно, у вас немного знакомых дам.
Он слабо покачал головой.
— Наоборот. — Испустив громкий стон, он потянулся руками к лицу.
Она приложила пальцы к его вискам и начала потирать их легкими круговыми движениями.
— Вот видите, с дамой лучше не спорить. — Она массировала его виски, пока не услышала, что его дыхание выровнялось.