Выбрать главу

— Нет! — отрезал я.

— Почему? — а вот теперь она решила проявить характер. Глаза опасно сузились, намекая на то, что вскоре я столкнусь не с лучшими чертами личности девушки.

— Это слишком опасно!

— Ха! — вместо аргументов выдохнула она. — Мы на войне! Тут опасность — норма жизни!

По кругу — правда. Даже без постоянного незримого присутствия Тени, опасностей хватало всегда. В любой момент смерть могла показать свой щербатый оскал. Человека могла свести в могилу болезнь из-за загноившейся раны, укусить змея, которых в здешних джунглях хватало, убить стрела, вылетевшая из кустов. Да, Господи! Конь мог понести, если уж на то пошло! Или провалиться копытом в нору какого-нибудь зверя, а вылетевший из седла ездок — свернуть себе шею.

— Есть оправданный риск, а есть риск неоправданный, — произнес я, невольно сделав свою реплику похожей на высказывание учителя Куна. — То, что предлагаешь ты, — неоправданный!

— Это потому, что я женщина? — голос Юэлян сделался совсем уж опасным. Не склочным, не обиженным, не возмущенным, а именно опасным. Намекающим на серьезные негативные последствия в том случае, если я отвечу неправильно.

Вот! Вот почему женщина на корабле и на войне — к несчастью! Это не какие-то глупые предрассудки, нет! Небеса не разверзнутся и море не поглотит нарушивших этот неписаный закон. Просто… В большинстве случаев первая реакция любой женщины на внешний раздражитель основана на эмоциях, а не на рассудке.

Мужика-подчиненного можно сильно обидеть, отказав ему в чем-то или заставив выполнять то, чего он делать не хочет. А все потому, что он будет понимать: неприятно, но надо. Или «кто, если не я?». Да даже «с чего мне теперь ипотеку платить, если я боса-самодура нахрен пошлю?».

А женщина способна пойти против логики и последствий. Не обязательно пойдет, но может. Мужчина тоже, конечно, но вероятность этого ниже. Мы стоим ногами на земле (правда, голова зачастую в облаках), а прекрасный пол наоборот. Тихая и воспитанная девушка может внезапно наплевать на все последствия, сжечь мосты и пойти all in. Чэн Юэлян мне это уже однажды продемонстрировала.

А еще присутствие в армии женщины — это неудобно. Вместо того, чтобы думать о том, как решить задачу, я должен подыскивать аргументы, которые не заденут ранимую натуру моей невесты.

Поэтому я сказал прямо и честно. Ну, почти честно.

— Потому что мне не нужна победа, купленная ценой жизни будущей жены. Да и объединенный Китай, если уж на то пошло.

Это было не по-китайски, вот совсем. У них общее превалирует над частным. Сперва дела, а потом личная жизнь. Но девушки — они везде девушки. Особенно влюбленные. Я надеюсь.

Сработало. Юля второй раз на моей памяти выключилась из реальности. Глазки в землю, на щеках румянец — все признаки сильного смущения. Пират, стоящий чуть поодаль, за ее правым плечом, состроил на своем лице гримасу одобрения. Амазонка дернула уголком губ — опытная дама понимала, насколько нагло я сейчас манипулировал чувствами невесты, но, похоже, ничего не имела против.

— Разведку не обязательно должен проводить одаренный, — сказал я, вновь приковывая внимание к себе. — Можно попробовать акцентировать внимание противника на одном направлении, а ударить с другого.

— Но госпожа Чэн действительно справилась бы лучше всех, — подал вдруг голос Лю Юй.

Бычара, вот ты-то куда? И зачем? Ты чей, вообще, друг, мой или медведя? Я только что увел разговор от опасной темы, а ты, не мудрствуя лукаво, пинком вернул его обратно! Что это — глупость или злой умысел?

Так, спокойно, Леша, спокойно! Какой умысел, ты чего, это же Юй! Старина Бык, надежный, как скала, и верный, как монашка! Откуда вообще эти мысли про его злонамеренность?

Видимо, от неразрешимости задачи, вот откуда. И от постоянных дум о Тени. Гоняю по голове одно и то же — и вот результат. Кругом враги, никому нельзя верить, предать может любой — и так далее. Да, уж, так мы далеко не уедем! Нужно срочно сосредоточиться на стоящей перед нами задаче — взятии Юйчжана.

Я принялся перебирать в уме все известные мне из Википедии военные хитрости, которые позволили бы взять город без большой крови и, крайне желательно, быстро, пока не подошли основные силы. Память, однако, подбрасывала исключительно самые долгие осады в человеческой истории, о которых я читал в Вики. Например, осаду Кандии, турки пытались ее взять почти двадцать один год.

— Самое худшее — осаждать крепости, — произнес Мытарь, вторя моим мыслям. Как обладатель самой хорошей памяти и самый большой почитатель крылатых фраз, он периодически выдавал такие вот «советы». — По правилам, такая осада должна производиться лишь тогда, когда это неизбежно.