Анжелика не могла точно вспомнить фамилии покойного супруга княгини Потемкиной, которую так никто и не величал по его фамилии. Тот был значительно старше Лиз. По слухам, отцом ее сына являлся не он, а великий князь Александр Павлович, император России.
Бабушка рассчитывала, что со временем юношеская привязанность Александра к Лиз остынет и молодая законная жена займет достойное место в жизни ее внука. По той ли причине или просто по случайности – несчастливой, ужасной – при венчании по православному обряду будущую императрицу нарекли так же: Елизаветой. Хуже ничего и нельзя было придумать. Едва появившись при русском дворе, императрица Елизавета Алексеевна, писаная красавица и умница, оказалась самой несчастной и одинокой из всех русских императриц, царствовавших до нее. Говорили, что перед самой свадьбой с Александром, ей, тогда еще немецкой принцессе, явился во сне князь Потемкин и предупреждал ее…
Что во всей это истории соответствовало правде, а что уже домыслили дворцовые сплетники, как часто случается, Анжелика не знала. Но так или иначе княгиня Лиз Потемкина уже много лет оставалась близким другом императора, и ее влияние на Александра Павловича не ослабевало – оно было огромным.
Выйдя из операционной палатки, княгиня сразу же оказалась в кругу солдат:
– Матушка, долго ль ждать нам еще, скажи, – спрашивали они наперебой. – Сколько ж костоправы еще мучить будут?
– Потерпите, потерпите, миленькие, – уговаривала их Потемкина. – Докторов мало, а вас вон сколько. Каши наварили, сейчас поесть принесут…
– Вот дожили до чего, матушка, – проговорил рядом с княгиней старый, седой как лунь солдат. – Сколько уж солдатскую лямку тяну, а не видал такого позору. При батюшке твоем пацаном желторотым на речку Рымник ходил с Ляксан Васильичем. Далеко было, – он потер рукой слезящиеся глаза, – а тута по своей земле топаем. До самой Москвы, почитай, дотопали-то…
– Ты, старик, очереди не жди, – решила Потемкина. – Куда ранило тебя?
– Да вота, в бок царапнуло, покажу сейчас. Перевязать – перевязали, а чо внутри – бес знает…
– Я доктора попрошу, он тебя вперед возьмет.
– Не надобно, матушка, – запротестовал солдат. – Куды мне вперед? Тута и потяжелей меня есть. А я крепок еще. Вота поправлюсь, вернусь в строй, может, и доживу – погоним мы хранцуза, а? Государь-то как думает?
– Государь, как ты, отец, думает. – Потемкина обняла старика за плечи, усадила на ящик. – Присядь. В ногах правды нет. Так же думает государь: погоним мы француза, отец, за милую душу погоним. Доживем. А если не доживем, помянут нас те, кто доживет-то…
– Да ты не трогай меня, не трогай ручками-то белыми, – засмущался старик, – грязный я…
– А я грязи солдатской не боюсь, – ответила Лиз просто. – Батюшка мой, князь Григорий Александрович, не боялся, ел и спал с солдатами на походе. А мне ж чего? Ну, погоди, погоди пока.
– Посмотри, Лиз, кого привез к нам граф Алексей Александрович, – заметила княгиня Орлова, когда Лиза, оставив солдат, подошла к ним. – Маркиза де Траиль, если помнишь?
– Как же не помнить – помню, – кивнула Потемкина, и бледные губы ее тронула легкая улыбка. – Где добыли столь прекрасный трофей? – повернулась она к Анненкову, и Анжелика заметила беглое, мимолетное движение зеленоватых глаз княгини, выразивших радость и теплоту. – Господа гусары уже дошли до Парижа? Пока мы здесь, как тот солдат сказал, к Москве топаем… Могу даже угадать героев дамского похода: наверняка вы, граф, ваш приятель Тройкин и наш поэт Денис Васильевич Давыдов… Он, кстати, тоже из гвардии вон вышел. Вы не знаете? К вам в ахтырцы записался. По рапорту. Хочет заняться партизанской войной.
– Увы, ваша светлость, – слегка склонил голову Анненков. – К сему геройству и добыче мы с Денисом отношения не имеем. Отличились казаки атамана Платова. Вот захватили мадам в полон. «На ясырь», как они выражаются.
– Хороша добыча! – язвительно заметила Потемкина. – Матвей Иванович себе не изменяет, – обратилась она к Орловой. – Под Вильно схватил бывшего куафера императрицы Жозефины, который нынче у Бонапарта писарем пристроился, – чтобы он нам всем прически делал. А теперь вот – маркизу. А вы отбили, Алексей, мадам у казаков и везете в гусарский полк? – предположила княгиня. – Анжелика, оставайтесь с нами, – пригласила она. – Там у них теперь веселья нет. Не то что в Петербурге бывало: только стычки да перестрелки…
– Маркиза хотела бы вернуться к своим, – сообщил Алексей.