Историк Оливье Жермен-Тома, вступаясь за Марко Поло, подчеркивает: «В то время чай в основном культивировался в местах, которые венецианец не посещал»{533}. Он же отмечает и следующий факт: «Текст был написан для западной публики, более увлеченной золотом, драгоценными камнями, шелками и пряностями… И уж точно не напитком, эквивалента которому не находилось в средневековой жизни»{534}.
То же самое — и пеленание ног у женщин. То, что Марко Поло не упоминает об этом, совсем не удивительно, ведь женщины с подогнутыми пальцами на ногах, туго перевязанные специальными бинтами и испытывавшие от этого адские боли, практически не выходили из дому, и он вполне мог не знать о них и о существовании подобного обычая. К тому же, как настаивает биограф Марко Поло Генри Харт, это был «чисто китайский обычай», и «его не восприняли ни монгольские, ни маньчжурские завоеватели этой страны»{535}. Примерно то же самое можно сказать и о китайских иероглифах, не упоминающихся в книге Марко Поло.
Короче говоря, как совершенно справедливо подмечает Оливье Жермен-Тома, «даже самое “ученое” исследование страны не может рассказать обо всём»{536}.
Глава четырнадцатая.
НЕСОМНЕННЫЕ ЗАСЛУГИ МАРКО ПОЛО
На самом деле не важно, на каком языке был написан оригинал рассказа Марко Поло и были ли в нем упоминания о чае и Великой Китайской стене. Важно другое — что этот рассказ вообще сохранился и дошел до нас. И, несмотря на очевидную путаницу с датами, расстояниями и описаниями городов, на Марко Поло никак нельзя смотреть как на фантазера, морочащего читателям голову своими сказками о невиданных странах, людях и животных. К сожалению, такое нелестное мнение о знаменитом венецианце имеет место, и связано оно с тем, что в свое время по Европе было распространено множество подложных (сейчас бы сказали «пиратских») переводов и изданий книги Марко Поло, наполненных вставками, порой превосходящими своим объемом описание самого путешественника.
Кто бы что ни говорил, факт остается фактом: едва ли можно назвать хоть одно средневековое сочинение описательного характера, у которого было бы столько же всевозможных вариантов, как у книги Марко Поло. Изданий и переизданий сотни, и они выходили практически на всех языках мира. Как правило, все издания снабжаются комментариями, задача которых состоит в том, чтобы разъяснить текст книги. Но, как это нередко бывает, обилие трактовок и объяснений лишь еще более запутывает читателя, что волей-неволей порождает в публике недоверие к самой книге.
Главная проблема тут заключается в том, что в каждый век на текст книги Марко Поло смотрят с позиций своего времени, что от него требуют слишком многого и словно изучают под микроскопом каждое его слово, будто навязывая ему поездки по местам, где он, по всей вероятности, никогда и не бывал. А Марко Поло — не географ и не страновед, и он описывает не столько виденное им, сколько слышанное. Он не дает нам четкий отчет о командировке, а рассказывает, то есть снабжает информацией.
Чтобы было понятно: можно десять раз побывать по делам в Париже, но ни разу не посетить, например, Лувр, и при этом прекрасно знать о его существовании; а можно приехать один раз, пройти мимо него и даже не знать, что это такое. В конце концов, нет чудес, есть лишь та или иная степень знания. Вот и Марко Поло, поражаясь многим вещам, увиденным на Востоке, просто делился с европейцами своими знаниями.
Более того, можно с уверенностью сказать, что если бы Марко Поло вдруг чудом снова явился на свет божий, он бы очень удивился и осудил своих комментаторов. Наверняка он указал бы им точный маршрут своего путешествия, а также на те источники, из которых он заимствовал данные о местах, где сам он никогда не был.
Из того, что получилось в конечном итоге из книги Марко Поло, невозможно понять, зачем трое венецианцев двигались по Средней Азии какими-то гигантскими зигзагами, хотя по логике они должны были бы очень торопиться предстать перед Хубилай-ханом. Точно так же невозможно понять, зачем на обратном пути из Китая они якобы завернули в Африку, сделав морем огромный крюк. Такие круизы конечно же уже не удивляют богатых туристов нашего века, но в конце XIII столетия люди ведь не имели тех возможностей и удобств, как сейчас.
В связи с этим хотелось бы еще раз отметить следующее:
1. Почти во всей книге говорится не от собственного имени Марко Поло, а от третьего лица, то есть как бы про Марко Поло.
2. Книгу писал не сам Марко Поло.
3. Тот человек, что писал книгу (Рустичелло или Рустичано из Пизы), делал это не под диктовку, а от себя, то есть по мотивам рассказов Марко Поло.
4. То, что Марко Поло рассказывал об Азии, не было увиденным им лично. В книге очень много того, о чем он знал из каких-то других источников. Соответственно, эти другие источники — либо услышанное им от кого-то, либо его записки, которыми он, по всей видимости, запасся в Китае.
5. Отличить описание увиденного Марко Поло лично от того, чего он лично не видел, порой крайне трудно.
6. Марко Поло явно не владел китайским языком, ибо все названия в его книге переиначены на монгольский лад, да так, что порой и китаец ничего не поймет (возможно, у Марко Поло были чьи-то переводы китайских текстов, а переводы, как известно, всегда искажают транскрипцию имен собственных).
Перечень «проблем» и «недостатков» можно продолжать и продолжать. Но при этом не нужно забывать, что создана книга Марко Поло была не вчера, а 700 лет тому назад, и рассказывал он о том, что ему удалось увидеть и узнать, по памяти. Да к тому же впервые, не имея возможности проконсультироваться, полистав справочник.
А раз так, то вывод тут может быть только один: все эти «проблемы» и «недостатки» не лишают книгу Марко Поло ее поистине выдающегося значения. Тем более что сам венецианец никогда и не утверждал, что он лично объехал всю Азию. Значение его книги заключается не в том, что Марко Поло был в той или иной азиатской стране, а в том, что он первым подробно познакомил европейцев с этой частью света.