Общественное бытие в системе воззрений Маркса — не философская, а научно-историческая категория. Его теорию общественного бытия нельзя назвать поэтому и философской онтологией (как это делает, например, Д. Лукач[33]). Вопрос об общественном бытии решается Марксом посредством не философского (метафизического) постулирования абстрактной природы человека (наличие такой природы им категорически отвергается), а научного изучения реально существующей социальной действительности в ее исторически конкретной форме проявления. Быть для человека равносильно тому, чтобы жить, т. е. воспроизводить себя, в том числе и физически, в рамках исторически заданных условий и обстоятельств. Общественное бытие нельзя выдумать, его можно только обнаружить в системе существующих на данный момент общественных связей и отношений. Во времена Маркса эта система приобрела вид «гражданского», или буржуазного, общества, в котором общественное бытие человека предстает не в непосредственно человеческой, а овеществленной (или отчужденной от самого человека) — товарно-денежной — форме. В таком виде оно и рассматривается политической экономией. Задачей исторической науки является в данном случае обнаружение за вещными отношениями отношений самих людей, что в плане теоретическом означает «критику политической экономии».
Такой наукой и занимался Маркс. Его интересовал не сам по себе процесс производства капитала (чем бы тогда он отличался от обычного экономиста), а скрывающийся за ним исторически конкретный способ производства людьми своего общественного бытия. В отличие от природного бытия общественное бытие существует не как нечто неизменное, полностью завершенное и окончательно сложившееся в самом начале истории, а как осуществляемый ими во времени процесс производства своей жизни. О людях вообще надо судить не по тому, что они думают о себе, а что реально делают. В качестве не только мыслящих, но и действующих существ они не только познают, но и постоянно преобразуют свое бытие. Вопрос об общественном бытии есть прежде всего практический вопрос, что применительно к науке означает ее обращение к исторической реальности во всей ее изменчивости и конкретности.
Основу исторической реальности, ее субстанцию Маркс ищет, таким образом, в практике, понимая под ней всю (а не только экономическую) человеческую деятельность, взятую «в форме действительности». Мир, в котором живет человек, — не природен (как у предшествующих материалистов) и не духовен (как у Гегеля), а практичен, т. е. одновременно чувственно предметен и творчески изменчив. Материализм Маркса можно назвать поэтому практическим материализмом (он так и называл его): в отличие от созерцательного материализма действительность существует для него не «в форме объекта», или «в форме созерцания», а как «человеческая чувственная деятельность, практика», ИЛИ «субъективно»[34]. Если старый материализм выводил человека за пределы действительного мира, ставил его в положение внешнего наблюдателя, то практический материализм помещает человека в центр мира (как его демиурга, творца), превращая тем самым последний в «неорганическое тело человека».
Не материя или дух, а практика является для Маркса основополагающей исторической категорией. Он вообще предпочитал пользоваться понятиями не «материя» и «дух», а «материальное» и «духовное». В грамматическом смысле они — прилагательные, а не существительные, в философском — атрибуты, а не субстанции. Материальное и духовное суть коренные свойства, стороны человеческой практики, первоначально совершенно неразличимые друг от друга и только в результате общественного разделения труда разошедшиеся между собой. Общественное бытие человека не материально или духовно, а практично, т. е. созидается, производится человеческой деятельностью, которая столь же материальна, сколь и духовна. Лишь в результате общественного разделения труда сознание отделяется от бытия[35]. Вопрос об отношении бытия и сознания, материи и духа, считающийся в философии основным, решается, согласно Марксу, также практически — не посредством теоретического доказательства превосходства материи над духом (так решали его французские материалисты) или философского постулирования тождества мышления и бытия, а как следствие преодоления общественного разделения труда. Изменится характер труда, и вопрос, так долго мучивший философов, решится сам собой — вот ответ Маркса.
35
Более подробно процесс отделения духовной деятельности от материальной, приведший к возникновению так называемого духовного производства, был рассмотрен мною в книгах «Духовное производство. Социально-философский аспект проблемы духовной деятельности» (М., 1981) в главе 3 «Духовное производство: понятие, генезис, структура» и «Производство как общественный процесс» (М., 1986) в главе 2 «Диалектика взаимодействия материального и духовного производства».