Неоднократно подчеркивая мысль о тождестве «философии практики» и теории истории, А. Грамши, естественно, не мог принять тезиса Н. Бухарина о тождестве исторического материализма и социологии. Со своей стороны А. Грамши считал такое понимание исторического материализма ошибочным и «логически не обоснованным». Он говорил, если автор «популярного учебника», с одной стороны, считает истинной философией - «философский материализм», то как следует понимать его утверждение о тождестве исторического материализма и социологии?»29.
А. Грамши считал, что подобное «социологическое» истолкование истории приводит в левой среде к искаженному восприятию марксизма. Именно под его влиянием это учение стало рассматриваться как механистическое мировоззрение, в котором законы истории отождествляются с законами социологии и механики, где техника жестко определяет экономику, а последняя - политическую надстройку, нравственность и идеологию. Как известно, дань такому толкованию марксизма отдали такие сторонники «экономического марксизма», как П. Лафарг во Франции, К. Каутский в Германии, либеральные марксисты, Г. Плеханов и Н. Бухарин в России, не считая более поздних их последователей.
Вот характерный пример такого толкования, содержащийся в книге «Теория исторического материализма»: «Во-первых, - писал ее автор, - из путаницы, царящей в буржуазном лагере, не следует создавать путаницы у себя. Где место исторического материализма? Это не есть политическая экономия. Это не есть история. Это есть общее учение об обществе и законах его развития, т. е. социология. Во-вторых, то обстоятельство, что она (теория исторического материализма) есть метод для истории, ни в коей мере не уничтожает ее значения как социологической теории. Очень часто более абстрактная наука дает точку зрения (т. е. метод) науке менее абстрактной. Так обстоит дело и здесь». Конкретизируя этот вывод, он добавлял: «У рабочего класса есть своя, пролетарская социология, известная под именем исторического материализма... Иначе она называется материалистическим методом в истории или просто «экономическим материализмом»30. Как известно, аналогичную трактовку исторического материализма у некоторых своих последователей во Франции Маркс, вообще, отказывался называть марксизмом. Он прямо говорил, что, если они себя считают марксистами, то в этом случае «ясно одно, что сам я не марксист»31.
Некоторые исследователи считают, что «среди российских теоретиков, породивших разные версии марксистской теории в целом, Н. И. Бухарин был первым, кто выделил социологию в отдельную науку, указал на ее предмет - общие законы функционирования и развития общества»32. С этим утверждением можно согласиться, но только в одном случае: если не смешивать социологию с теорией, или философией истории, каковой в марксизме и выступает исторический материализм. В тоже время отождествление социологии с историческим материализмом, как это делал Н. Бухарин в своем «Популярном очерке», превращало исторический материализм в некую абстрактную схему, применимую к любому обществу. Со своей стороны А. Грамши считал, что опыт, лежащий в основе «философии практики», вообще «нельзя схематизировать, ибо он - сама история в ее бесконечном разнообразии и изменчивости»33.
32
См.: Минтус О. М. Эволюция философских взглядов Н. И. Бухарина. Кандидатская диссертация. Нижневартовск. 2003. Аналогичную оценку книге давал и Питирим Сорокин. Он считал, что после Г. Плеханова это «одна из самых удачных книг на русском языке, дающих систематическое построение марксистской социологии самими марксистами». См.: Сорокин П. А. Рецензия на книгу Н. Бухарина «Теория исторического материализма». Популярный учебник марксистской социологии. М. Госиздат. 1922.