Определяющую роль сыграла также Парижская коммуна. Именно единодушная и односторонняя реакция немецких правящих классов (включая и ту буржуазию, которая продолжала именовать себя либеральной) на парижские события открыла глаза все еще изолированному и зажатому национальными рамками рабочему движению, указав ему путь к международной классовой солидарности. Однако это впоследствии привело к обострению разногласий в Германии, особенно после того, как Бебель заявил 25 мая 1871 года в рейхстаге, что Коммуна была только «незначительным авангардным сражением».
Этот краткий экскурс в историю создания рейха позволяет особо выделить развитие немецкой буржуазии после того, как поражение революции 1848 – 1849 годов заставило социалистическое рабочее движение в Германии принять на вооружение марксистскую теорию. Это условие имело особое значение для Германии.
Хотя германское рабочее движение оказалось в изоляции в рамках национальной политики и жестоко преследовалось правительственными органами, тем не менее действовало в государстве, которое отличалось быстрой экспансией капиталистического производства и даже в период Великой депрессии могло похвастаться наиболее высокими показателями роста среди всех индустриальных стран континентальной Европы. Таким образом, речь шла о благоприятной ситуации для роста рабочего класса, даже если этот последний приобрел опыт главным образом в ходе драматически разразившегося кризиса 1873 года, который породил страшную безработицу и привел в конце 70-х гг. к чувствительному сокращению номинальной и даже реальной заработной платы. Трудящиеся усматривали в этом кризисе наступление капитала (значения наступательных забастовок тогда еще не понимали, на повестке стояли оборонительные забастовки, репрессивные меры и коалиции предпринимателей). Они в полной мере смогли отдать себе отчет в том, какую роль взяло на себя государство, которое в период серьезного экономического кризиса активно и выступало на стороне капитала и против трудящихся, применяя административные меры с целью ударить по политическим организациям рабочих и разгромить их. В этой обстановке сторонники двух социалистических немецких партий, лассальянцы и , пострадавшие по-разному от экономического кризиса и его последствий и ставшие объектом жестоких правительственных репрессий, не понимая причин политического разделения, выступили за объединение. Как известно, оно произошло в Готе в 1875 году именно под давлением партийных низов.
Готская программа показала, что ориентация объединенной партии, социалистической партии трудящихся, не определялась марксизмом; что партия находилась в основном под влиянием идей (Маркс в замечаниях к программе показал это с убедительной ясностью). В то же время новое объединение явило собой существенный прогресс – среди прочего и с точки зрения возможного поворота к марксизму, – так что Энгельс имел все основания написать в октябре 1875 года Вильгельму по поводу Готской программы: «Рабочие, буржуа и мелкие буржуа вычитали из нее то, что в ней должно было быть, но чего в ней нет…» [12] После объединения все прогнозы Маркса и Энгельса целиком и полностью подтвердились. На выборах в рейхстаг в 1877 году объединенная партия получила 9,1% голосов, или же на 36% больше, чем обе они вместе собрали в 1874 году, до объединения. Но больше всего перепугало правящие классы то, что в столице, в Берлине, социалистическое рабочее движение получило 40% голосов, а в Саксониивысокоразвитой в промышленном отношении области – 38%. Стало очевидно, что речь шла уже не о расколотой и слабой партии, а о политическом образовании, которое достойно представляло весь трудящийся класс.