Будет уместно прежде всего роль работы Энгельса «», который представляет собой первое комплексное и систематизированное изложение теорий Маркса и Энгельса. Для того чтобы нанести поражение конкурентам в идеологической борьбе (кроме Евгения Дюринга, объектами критики были Альберт , Карл и Фридрих Альберт ), Энгельс дал «энциклопедический очерк нашего понимания философских, естественнонаучных и исторических проблем…» [17]. Полемика с Дюрингом вкупе с материалистической критикой суммы всех знаний эпохи «превратилась в более или менее связанное изложение диалектического метода и коммунистического мировоззрения, представляемых Марксом и мной, – изложение, охватывающее довольно много областей знания» [18]. Три основных аспекта трудов Маркса – философия, политическая экономия и социализмбыл впервые представлены в их взаимосвязи, и интеллектуальное марксистское наследие, до сего момента воспринимавшееся главным образом в связи с политической экономией, впервые предстает как часть комплексной теоретической системы. Именно поэтому «» имел столь решающее значение. В одной из рукописей, сохранившихся в бумагах Бернштейна, говорится, что этот труд «сделал доступным для широких слоев партии грандиозный мир марксистского учения, до того времени остававшегося малопонятным, и обусловил его дальнейшее развитие» [19]. Каутский, изучавший «» в 1880 году, неоднократно подчеркивал, что эта книга более любой другой внесла вклад в его понимание марксизма [20].
Часто отмечалось, что «» облегчил или даже вызвал искажения, характерные для марксизма II Интернационала. Эволюционистское толкование марксистских положений привело к мысли, что экономический детерминизм является действительно важным элементом марксистской теории, что имело своим результатом разрушение единства экономических отношений и политической революционной активности. как простая эволюция, завершающаяся – почти как естественное явление – социальной революцией, к которой пролетариат должен приготовиться через организацию. «Наша задача – не организовывать революцию, а самим организовываться для революции, не делать революцию, а использовать ее» [21]. Даже при всем том, что эти слова имели целью провести четкую демаркационную линию между марксизмом и анархическими тенденциями (формирование социал-демократических партий и возникновение определенной гегемонии марксизма происходят в 1880 – 1896 годах параллельно с отходом от анархизма), тем не менее проливают свет и на некоторые существенные аспекты марксистской ортодоксии «à la Каутский».