В доказательство того, что Каутский приписывал фатальный характер историческому процессу, часто приводится его реплика, согласно которой социал-демократическая партия – это революционная партия, но не партия, которая «делает» революцию, потому что революция не есть нечто такое, что можно «сделать». Однако, чтобы правильно понять эти слова, следует рассмотреть их в историческом контексте и в рамках дискуссии того времени. Необходимо также выяснить, кто не «делает революцию» и когда ее не делают. Каутский не раз выступал против так называемой теории общего краха капитализма и подчеркивал, что социалистическая революция должна быть делом рабочего класса. Его тезис относился прежде всего к политическим движениям и партиям и был направлен против бланкистских и путчистских тенденций. Возможно, он стремился также защитить социал-демократию от готовившегося Бисмарком нового издания законов против социалистов и от возможных вмешательств магистратуры. Констатация, согласно которой «революция не есть нечто такое, что можно сделать», означает прежде всего, что революция не происходит в момент, определенный политическими силами или отдельным лицом; она должна произойти лишь тогда, когда для этого созреют все необходимые условия. Следует отметить, что распространители марксизма той поры главный акцент ставили на том, что условия, благоприятные для революции, должны быть зрелыми. Обстановка той поры заставила Каутского не раз подчеркивать, что необходимо ждать, пока предпосылки для социализма созреют в достаточной степени. Касалось это главным образом непрерывного развития сознания и организованности пролетариата.
В равной мере следует выяснить смысл того, что принято называть революционным выжиданием. По мнению одних, это означает, что развитие социализма следует рассматривать как процесс, который развивается независимо от человеческой воли, и что следует отталкиваться от эволюции исторических событий. Д. Гро, который использовал данную формулу в названии своей работы, пишет, что этот процесс следует понимать как «развитие, которому можно содействовать с помощью агитации и организационной работы, причем его апогеем будет момент „общего краха“ буржуазного общества и государства, на основе действия историко-экономических законов, в значительной степени независимо от воли индивидов. Так как революции во все большей степени недоставало исторического субъекта, она приняла форму естественного события» [11]. Для Т. Майера «революционное выжидание соотносится в стратегическом плане с социализмом, который воспринимает себя как науку, но науку, не находящуюся в действии и не рекомендующую стратегии политических преобразований, а выжидающую момента, в который история произведет революцию» [12].
На мой взгляд, вопрос выжидания правильно освещен Отто Бауэром в его книге, вышедшей в 1936 году под названием «Между двумя мировыми войнами?», где он в качестве отправного момента берет явление, на которое обращал внимание также Ленин: после падения Парижской коммуны в Западной и Центральной Европе начался – теперь почти уже полувековой – период мирного развития капитализма, в течение которого рабочий класс не имел возможности перейти к революционным действиям, а следовательно, и сама революция стала лишь делом далекого будущего. Рабочие партии не могли заниматься ничем иным, кроме как парламентской деятельностью и борьбой за улучшение условий труда и жизни пролетариата, за расширение политических прав, за развитие профсоюзов. «Хотя теория социализма на Европейском континенте осталась революционной, повседневная практика в течение длительного мирного периода была ограничена борьбой за права, борьбой с помощью легальных средств, борьбой за реформы внутри капиталистического общества» [13]. Можно было ожидать, что развитие рабочего движения вынудит господствующие классы применить средства принуждения, и тогда возникнет ситуация, которая откроет возможность победы пролетариата в насильственной борьбе. С ожиданием революции в будущем сочеталась, таким образом, деятельность в настоящем, которая концентрировалась на борьбе за реформы. «Марксистское выжидание», следовательно, противостояло и реформизму, и так называемому революционному синдикализму. Считалось, что лучше всего вообще избегать каких-либо революционных действий, поскольку существовало убеждение, будто в сложившейся тогда обстановке не было никакой возможности для успеха и рабочему классу нельзя было указать никакого иного пути, кроме пути развития движения в ходе повседневной борьбы за насущные жизненные интересы. В уверенности, что революционная ситуация непременно наступит, считалось, что главной задачей партии было защитить пролетариат от вредного влияния других классов и поддерживать состояние ожидания революционной катастрофы: именно в этой связи получила распространение позиция полного отрицания существующего общества. Бауэр пишет: