Первые серьезные контакты происходят в среде по преимуществу интеллектуальной, в крупных европейских центрах, в которых сосредоточивается политическая эмиграция. Избранным адресатом марксистских посланий немецкой социал-демократии становятся русские изгнанники. Георг Гаупт посвятил вдохновенную страницу этим «странствующим революционерам», всемирным «распространителям социалистических идей».
Гаупт пишет: «Будучи составной частью широкого и сложного явления идейного обмена в XIX веке, деятельность русских изгнанников за границей в большинстве случаев вписывается в систему связей ограниченного социалистического мира, где отношения устанавливаются вне государственных границ, где политические изгнанники различных национальностей оказывают свое подспудное влияние… Вокруг этих центров группируются русские колонии, главным образом в университетских городах, где ощущается присутствие студентов из Восточной Европы. Они основывают тут свои клубы, свои общества взаимопомощи, свои залы собраний, библиотеки, типографии и газеты, а также формируют определенную субкультуру, где тон задает политический эмигрант» [34].
Среди русских групп в Цюрихе находятся почти все те, кто в период упадка народничества вел переписку с Марксом и Энгельсом, а в 80-х годах почти ежедневно поддерживает контакт с редакцией «Социал-демократа». Но много здесь и студентов других европейских университетов, куда марксизм проникает через все более открытые академические каналы [35].
Важную роль играют также небольшие группы немецких квалифицированных рабочих-эмигрантов, вроде тех, которые находились в 80-х годах в Будапеште и Милане. Прослеживая пути распространения и популяризации марксизма, мы видим, как быстро он завоевывает большую популярность также во Франции, в Италии, Бельгии и Голландии. Впрочем, идеи вообще распространяются очень быстро, во всяком случае, быстрее экономических и социальных процессов. По этой причине на первом этапе география марксизма совпадает с определенной интеллектуальной зоной и не совпадает с куда более ограниченной географией организованного рабочего движения.
Понятие о марксизме, прочно связанном с крепкими отрядами немецкой социал-демократии и поэтому в основном ограниченном зоной действия рабочего движения Западной Европы, не отражает, следовательно, целостной картины. Как мы уже не раз отмечали, одной из характерных черт распространения марксизма в эпоху II Интернационала является именно его планетарный масштаб. Поэтому следует обратить внимание и на другие центры социализма, кроме трех европейских: немецкого, романского и славянского.
Вне Европы самым мощным и активным центром распространения марксистских идей являются Соединенные Штаты. Вместе со следующими друг за другом эмиграционными волнами сюда прибывают идеи и литература, зачастую на различных национальных языках. Интерес многих местных интеллектуалов к социализму побуждает их посетить Европу. Кроме того, Соединенные Штаты имеют широкие связи с бассейном Тихого океана. Большая часть марксистской литературы эпохи II Интернационала переводится в Нью-Йорке и Чикаго на общий для десятков миллионов людей английский язык и оказывается в Токио, Шанхае и Сиднее. Это марксизм своеобразный, на нем лежит сильный отпечаток его сосуществования с течениями популярного утопического социализма; он тесно переплетен с социализмом Беллами и Гронлунда. Позднее марксизм начнет распространяться через работы Маркса и Энгельса и будет резко отличаться упрощенчеством, свойственным школьным учебникам. Австралия, Япония и Китай представляют собой наиболее показательные примеры этого типа распространения марксизма.
В Австралии знакомство с Марксом и марксизмом происходит главным образом через американскую социалистическую литературу. Немецкие эмигранты появляются в Австралии после 1848 года. Некоторые из эмигрантов были лично знакомы с Марксом и Энгельсом, но – не говоря уже о том, что их воспоминания относятся к еще очень незрелой фазе, ко времени, когда «марксизма» еще не существовало, – отношения их не были мирными. В Америке, по крайней мере до конца века, представление о марксизме становится неопределенным и превращается в представление об эклектическом социализме. В одном некрологе Маркс был назван «государственным социалистом», который «требовал контроля государства над всей промышленностью», а его личность изображалась с определенной манерностью: «Как логик Маркс был одним из самых ясных и проницательных умов, когда-либо бравших в руки перо, но он был слишком холодной натурой, чтобы разжечь энтузиазм» [36]. В 1891 году один из руководителей австралийского рабочего движения, В.Г. Хиггс, при допросе в Королевской забастовочной комиссии заявил, что знает Маркса только по книге американца Гронлунда «Кооперативное сообщество»: