Позднее к критикам теории накопления Розы Люксембург, к которой свободно подходила этикетка «теории недопотребления», уже осмеянной Марксом, по разным мотивам и с различными критическими результатами присоединились и ленинцы. В своей книге о позднем капитализме Эрнест Мандель еще раз вернулся к проблемам, поднятым в этих дискуссиях, и со своей стороны объединил Розу Люксембург и ее критиков, основываясь на главной общей ошибке: ошибочной оценке познавательной функции Марксовой схемы воспроизводства, выведенной из второй книги «Капитала» (в особенности из глав 18 – 21). Необходим был особый анализ, для того чтобы рассмотреть, является ли формулировка теории империализма, увязанная с критикой и развитием схем воспроизводства, данных Марксом, верной или нет. Здесь нас интересует лишь методологическое направление анализа Розы Люксембург.
Борьба Розы Люксембург направлена против теоретического эпигонства «экспертов по официальному марксизму» II Интернационала. Они свели теорию Маркса и прежде всего схемы воспроизводства к формулам, не имеющим ничего общего с жизнью и реальностью, и с их помощью упражнялись в математических и филологических остротах. Действительно верно, что Маркс, анализируя воспроизводство, в особенности расширенное воспроизводство, всего капитала, оперирует упрощениями и абстракциями, которые он применяет в методологических целях. Самая важная из этих абстракций состоит в том, что предполагается, будто капиталистическое общество во всех его частях в итоге состоит из наемных рабочих и капиталистов. Допустимо ли применение логической схемы для объяснения некоего исторического этапа развития капитализма? Конечно же, нет. Но почему же Роза Люксембург не поняла этой простейшей мысли Маркса? Именно теоретическо-политические интересы помешали ей пойти по пути проведения различия между историко-эмпирическим и логико-систематическим анализом, на который указывали марксисты-«эксперты». Поэтому необходимо было «подвести под анализ накопления, как общего процесса, конкретную основу органического обмена между капиталом и его исторической средой» [16]. Центр тяжести ее анализа заключается в том, чтобы определить функцию некапиталистических элементов, все то, что является случайным в капитализме, во внутрирыночных отношениях докапиталистических слоев и групп на внешней периферии потенциально колонизаторских стран. Стремясь к сверхприбыли, капиталист наталкивается на жесткие рамки внутреннего рынка, обусловленные ограниченным уровнем потребления. Роза Люксембург увидела слабую сторону Марксова анализа в том, что процесс накопления анализируется в пределах «замкнутой системы». Тем не менее она констатирует, что капитализм не только зарождается во внекапиталистической сфере, но и развивается в ней. Маркс учитывает этот факт в рамках «первоначального накопления», но не в связи с эпохой зрелого капитализма.
До тех пор пока капитализм может поглощать некапиталистические элементы с помощью колонизации других стран и собственных регионов, а также путем насилия и создания новых рынков, он способен на расширенное воспроизводство и накопление на все более расширяющихся уровнях. На этапе, когда он создаст мир по своему подобию, он в то же время объявит о часе своего заката. Он переживает застой, перестает быть историческим носителем развития производительных сил и окончательно подходит к своему историческому пределу в международном масштабе, поскольку накопление исключительно в условиях капитализма невозможно.
Роза Люксембург весьма четко понимает революционное измерение неравномерности развития; ей не удается связать концепцию общества, целиком проникнутого капиталистическими отношениями, в котором существуют только наемные рабочие и капиталисты, с мыслью о более или менее самостоятельном характере структуры потребностей потребителя, которая впервые была порождена капиталистической основой и постоянно на этой основе воспроизводится. Потребители, создающие сверхприбыль, необходимую для накопления, согласно ее концепции, должны происходить из некапиталистических сфер. Отличительная черта империализма, этой последней конкурентной схватки за капиталистическое господство в мире, за раздел остальной некапиталистической части мира, есть «перенесение решающей борьбы во имя экспансии из местностей, которые являются ее объектом, в страны, где она зародилась; это, между прочим, является специфическим признаком того, что круг развития начинает замыкаться» [17].