Свои реакции эмоционального и морального порядка народники сопровождали интеллектуальными попытками подвергнуть критике марксистский историзм. С помощью теоретической аргументации народники обосновывали свою уверенность в том, что победа капитализма в России совсем не так уж неизбежна. Одна из групп народников выводила свою аргументацию из так называемой «субъективной социологии», разработанной Лавровым и Михайловским в конце 60-х годов. Предпосылки, из которых исходила эта группа, можно резюмировать в трех пунктах. Первое: защита этичности, то есть аксиологической теории, считающей, что ценности должны иметь автономную сферу существования, что такие ценности не могут быть выведены из фактов или сведены к ним (эта точка зрения ясно показывает, что Лавров находится под влиянием Канта и неокантианцев). Второе: эпистемологическая и методологическая точка зрения, отрицавшая или же дискутировавшая возможность «объективного» метода в социальных науках. Утверждалось, что историческое и социологическое знания не могут быть в настоящем смысле «объективными», поскольку всегда зависят от неосознанных эмоций, а лучше сказать, от осознанно выбранных идеалов ученых. Третье: философия истории, согласно которой «субъективный фактор», то есть мышление и воля человека, может активно противостоять так называемым «законам» развития и играть решающую роль в историческом процессе. Во всем этом утверждается переоценка «субъективизма» по отношению к «объективизму», то есть к доктрине, согласно которой воля, сознание и человеческие ценности всегда утрачиваются в конфликте с «объективными законами». Поначалу русские народники увидели в марксизме лучший способ для разоблачения капиталистической эксплуатации. Однако позднее они пришли к заключению, что речь шла об одной из самых зловредных форм «объективизма», который абсолютизировал развитие производительных сил и остался совершенно безразличным к цене человеческих жертв, положенных на алтарь этого развития. А после подобного заключения народническая «субъективная социология» превратилась в орудие борьбы против марксизма.
Еще одна серия аргументов народников против марксизма не была связана с тенденцией опровергнуть «объективный метод» как таковой в социальных науках. Напротив, многие мыслители-народники были уверены, что их идея о прямом переходе к социализму была глубоко обоснована с помощью исключительно объективного анализа экономических и социальных условий России. Подобная аргументация, например, встречается в статьях Ткачева и Тихомирова, обнаруживших слабость русской буржуазии, и в первых статьях Плеханова, который, еще будучи народником, полностью разделял концепцию «объективных законов развития», настаивая, однако, на том, что законы эти не единообразны и не универсальны [24]. В общем и целом, ведущие мыслители-народники 70-х годов, в особенности Михайловский и Лавров, впали в пессимизм и были уверены в том, что время работает против них и что так называемый «объективный ход событий», то есть автоматизм экономического развития, толкает их страну на путь капитализма. Однако в начале 80-х годов пессимистические настроения породили дискуссию о народнической теории экономического развития России, которая провозглашалась совершенно «объективной» и привела к неожиданно оптимистическом у выводу, что некапиталистическое развитие России – не только объективная возможность, но прямо-таки историческая необходимость. Эту теорию предложил В Воронцов, основной представитель «легального» нереволюционного народничества. Он изложил ее в своей книге «Судьба капиталистической России» (1882) [25].
Воронцов утверждал, что российский капитализм – это капитализм искусственный, пародия на капитализм. Он не может развиваться без солидных правительственных субсидий: его производительные возможности весьма ограниченны, поскольку он не может противостоять капиталу более развитых в промышленном отношении стран. Внешние рынки уже поделены; внутренний рынок не может расширяться из-за растущей нищеты масс, что является неизбежным следствием капитализма на его первом этапе развития. На Западе капитализм выполнил свою великую прогрессивную миссию, состоящую в том, что он осуществил «социализацию труда». В России, наоборот, как и во всех странах, «запоздавших с выходом на историческую арену», он является лишь формой эксплуатации масс в интересах небольшой группы населения. Исторической необходимостью является не капитализм, а «социализация труда» через индустриализацию. Однако в условиях России к индустриализации можно прийти только через социалистическое планирование, которое осуществляет и контролирует государство. Этот вывод Воронцов считал не «субъективным идеалом», а результатом объективного анализа преимуществ и недостатков, свойственных отсталой стране: недостатков, обусловленных отсутствием рынка и слабостью национальной буржуазии, и преимуществ, заключающихся в возможности импорта современной технологии и освоения исторического опыта, накопленного развитыми странами Запада [26].