Такую систему мышления, соответствующую идеалу коллективного господства над природой, идеологию коллективизма Богданов построил в своем «Эмпириомонизме» (3 тома), где он намечает философские основы общей теории коллективистского общества, или организации коллективистского человечества. Аргументация в пользу тесной связи между идеологией и техническим прогрессом, развиваемая в «Эмпириомонизме», становится идеологией самого технического процесса (технического опыта и знаний). Эмпириомонизм есть мировоззрение, охватывающее область труда и общества. Эта идеология определяется как «пролетарская по тенденциям, познавательная идеология технического процесса, в своей общей схеме воспроизводящая основные черты строения современного общества»[201].
От «Эмпириомонизма» мысль Богданова последовательно идет через «пролетарскую культуру» к разработке такого знания, в котором собран и научно систематизирован весь организационный опыт, и приходит к «всеобщей организационной науке (тектологии)». Труд был задуман Богдановым сразу же по завершении педагогической деятельности в партийных школах на Капри и в Болонье. Первую его часть он опубликовал в 1913 году. Вторая часть, хотя и завершенная в 1916 году, вышла в свет лишь после Октябрьской революции. Полное издание обеих частей, дополненное третьей, которая и носила название «Тектология», опубликовано в 1922 году. (Наиболее важные главы этой книги были напечатаны еще в 1919 – 1920 годах в журнале Пролеткульта «Пролетарская культура».) В 1927 году вышло третье издание книги, а последняя переработка третьей части была опубликована в 1929 году после смерти Богданова также под названием «Тектология».
В этом поистине монументальном произведении, которое сам Богданов определяет как «общую теорию природы», он пытается доказать, что «всякую человеческую деятельность, техническую, общественную, познавательную, художественную, можно рассматривать как некоторый материал для организационного опыта и исследовать с организационной точки зрения»[202], поскольку человечество незнакомо ни с какой иной деятельностью, ни с какой иной задачей, кроме организационной. И если природа есть организация, находящаяся за пределами человеческих целей, то «в технике мы нашли организацию вещей для человеческих целей»[203]. Формулу «старого учителя научного социализма Энгельса… „производство людей, производство вещей, производство идей“, – пишет Богданов, – мы сделаем точнее», принимая во внимание факты опыта и идеи, появившиеся в последние десятилетия развития науки и техники. По мнению Богданова, эта формула теперь должна выглядеть следующим образом: «организация внешних сил природы, организация человеческих сил, организация опыта»[204]. Иными словами: общество в техническом плане организует внешний мир, в экономическом – само себя, в идеологическом – собственный опыт.
Единство организационных методов …навязывается новейшим развитием техники и науки[205]. Задача «тектологии» (по Богданову, этот термин, происходящий от греческого глагола τεκταιυομαι – строю, – наиболее близкий синоним современного понятия «организация») состоит в систематизации организационного опыта, иначе говоря, в задачу тектологии входит постижение всех наук в качестве инструментов для организации единого общественного трудового процесса, которому, безусловно, следует придать гармоничную и единую форму; приведение этих инструментов в законченное и гармоническое единство, а также разработка общих методов и точек зрения, связующих между собой все частные науки. Цель тектологии – создание единой, «монистической» науки, в которой должна сложиться система общих методов и законов, лежащих в основе каждой отдельной области. «Но общая их основа будет по мере развития все значительнее преобладать над этой специальной их стороной. Тогда исчезнет замкнутость отдельных отраслей, и переход от одной из них к другой станет настолько же возможным и обычным делом, как переход от одной специальности к другой в машинном производстве»[206].
Чем более наука развивается в «монистическом» направлении, тем более философия, которую можно представить как попытку объединения разрозненных и фрагментарных знаний, утрачивает свое право на существование; следовательно, в конце концов в философии отпадет необходимость, и ее отчасти просто упразднят, а отчасти она растворится в монистической науке. Универсальность философии в прошлом заключалась в поиске синтеза опыта, представленного в гармоничной и единой картине мира. Однако в эпоху специализации наук постулат всеобщего единства, гарантируемого философией («спокойное созерцание единства»), обнаруживает всю свою наивность. Тектология, характеризующаяся переходом к решению специальных проблем лишь в том случае, если они уже были обобщены (в этом ее смысл и право на существование), в отличие от философии не «ищет» синтеза опыта, а создает его. Ее метод опирается на активность и организацию. Она выше философии, ибо ее универсальность носит одновременно научный и практический характер. Одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе – «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» – становится девизом и легитимацией тектологии, а сам Маркс определяется как «великий предтеча организационной теории»[207]. Поскольку законы организации необходимы прежде всего для практики, поскольку весь организационный опыт человечества входит в компетенцию тектологии, последняя, по словам Богданова, «революционна по природе». Развитие этой науки – собственной науки Богданова – «станет признаком того, что люди завоевали сознательное господство над внешними и общественными силами природы, а также неограниченную возможность решать теоретические и практические задачи в соответствии с научным планом»[208].