5. Роза Люксембург: «уроки» России
Важная роль в дебатах о массовой забастовке и русской революции принадлежит голландке Генриетте Роланд-Гольст, автору уже упоминавшейся работы «Всеобщая забастовка и социал-демократия», увидевшей свет в июне 1905 года. Для массовой политической забастовки, направленной на достижение политических целей с помощью «мобилизации экономической мощи пролетариата», указывала в своей работе Роланд-Гольст, существуют две следующие основные предпосылки: 1) соглашение между партией и профсоюзами, без которого забастовка может обернуться «крайне опасным экспериментом»; 2) понимание того, что забастовка не может быть плодом надуманного решения, поскольку по самой сути своей она является результатам «взрыва долго накапливавшихся негодования и революционной энергии». Относительно же условий возникновения такой забастовки автор отмечала, что всеобщая забастовка может разразиться скорее в такой стране, как Россия, где рабочие не располагают политическими правами, и в частности правом на создание собственных объединений, чем в странах типа Германии. Здесь всеобщая забастовка, писала Роланд-Гольст в согласии с Каутским, может служить «лишь первым шагом к решающей борьбе»[287].
Размышляя об «уроках» русской революции, голландская социалистка в ходе развернувшейся в 1905 году дискуссии о применимости русского опыта к Западной Европе, заняла позиции, почти совпадавшие с позицией Розы Люксембург. На страницах «Нойе цайт» и «Форвертс» она разъясняла актуальность проведения массовой политической забастовки на Западе и, более того, указывала на наличие там наилучших условий для этого. Она подчеркивала, что вопрос о революции поставлен на повестку дня: «Русская революция происходит в такую эпоху, когда во всех главных странах борьба социал-демократии приблизилась к тому, чтобы превратиться из борьбы за то или иное право в борьбу за государственную власть»[288].
В предисловии ко второму изданию ее книги «уроки» русской революции рассматривались с точки зрения их всемирно-исторического значения для борьбы пролетариата. Массовые забастовки, писала она, можно сравнить с последовательно сменяющими одна другую волнами осаждающих, идущих на приступ крепости консерватизма. Сама природа массовой забастовки такова, что в ней неразрывно сочетаются политический и экономический аспекты. Подобного рода массовое движение, указывала Роланд-Гольст (и здесь мы касаемся решающего пункта ее анализа), имеет своим результатом ослабление и революционизирование военно-карательной машины путем размывания скрепляющей ее дисциплины.
В конечном счете автор приходила к заключению, что политическая забастовка русского типа глубоко изменила саму перспективу применения этого средства на Западе по сравнению с тем, что раньше считалось возможным достичь с ее помощью. Россия, по сути дела, доказала, что массовая политическая забастовка представляет собой «самое острое оружие борьбы», каким располагает западный пролетариат для противодействия «в решающие часы государственному аппарату власти». В своем оптимизме Роланд-Гольст доходила до утверждения, что именно на Западе массовая забастовка способна дать максимальный эффект, ибо в развитых странах Запада армия, с массами призванных в ее ряды социал-демократически настроенных трудящихся, еще более, чем в России, может быть «революционизирована» с помощью «народного революционного движения»[289].
Вышедшая в июне книга Роланд-Гольст получила горячее одобрение Розы Люксембург, которая, однако, высказала весьма примечательное критическое замечание: на ее взгляд, в очерке был «слишком сильный упор на момент организации и дисциплины и недостаточно сильный – на исторически обусловленный процесс усиления классовых противоречий», а также чрезмерно подчеркивалось использование массовой политической стачки в оборонительных целях[290]. Эти критические замечания очень характерны для всей постановки Розой Люксембург вопросов о массовой забастовке и об «уроках» русской революции. Можно утверждать, что весь анализ Розы Люксембург целиком был подчинен именно раскрытию того смысла, который «усиление классовых противоречий» получает в массовой борьбе – борьбе, невиданный пример которой явила русская революция.
288
289