Эти позиции подразумевают целый ряд проблем, которые нужно внимательно рассмотреть, если мы хотим уловить теоретические новшества, выявляемые при анализе развитого капитализма, понять его противоречия и взвесить вытекающие из этого политические следствия. Во-первых, в каком смысле и до какой степени продолжает оставаться истинной теоретическая модель, по которой развитие капитализма проходит через ряд стадий, этапов, ступеней? Нам придется, следовательно, рассмотреть вышеупомянутую парадигму, в соответствии с которой капитализм с необходимостью переходит от свободной конкуренции к монополии и к государственно-монополистическому капитализму. Во-вторых, каковы те отношения, которые анализ капитализма 20-х годов выявлял между экономикой и политикой, базисом и надстройкой, экономическими закономерностями и возможностями политического действия или политической властью? Третья проблема, переплетающаяся с первыми двумя, связана с самой сутью истолкования кризиса и государственного вмешательства в экономику. Наконец, необходимо рассмотреть вопрос о социальной рациональности. Этот вопрос наполняется особым значением с того момента, когда в капиталистических обществах предпринимаются первые попытки установить политический контроль над экономикой и формируются соответствующие учреждения, а в Советском Союзе – начиная со второй половины 20-х годов – получает развитие широкое движение за рационализацию и осуществляются первые попытки экономического планирования, в соответствии с которым рыночная рациональность подлежит замене политическим программированием.
1. Определение стадий капитализма
Идею о том, что развитие капитализма распадается на ряд стадий или эпох, разделяют теоретики самых различных направлений, например такие, как Зомбарт, Варга, Ленин, Гильфердинг, Кучинский, Бухарин, Шумпетер[500]. Разумеется, критерии подразделения при этом весьма различны. Так, Зомбарт подразделяет капитализм на первичный, зрелый и поздний, предполагая, следовательно, некоторый органический процесс роста, в силу чего развитие капиталистической системы у него уподобляется некоему жизненному процессу циклического характера[501]. Шумпетер со своей стороны интерпретирует фазы развития как следующие друг за другом волны обновления технологии[502]. Что касается теоретиков, связанных с марксистской традицией, то они руководствуются двоякой схемой вычленения стадий. С одной стороны, выдвигается тезис о своего рода перевороте (момент его датируется по большей части концом XIX столетия), в результате которого капитализм переходит из стадии своего восходящего развития в фазу упадка и который выражает в то же время его общий кризис. Капиталистическое развитие наталкивается на пределы, обусловленные такими факторами, как невозможность дальнейшей географической экспансии капиталистического способа производства, тенденция к воскрешению докапиталистических форм хозяйствования, распад мирового рынка, переход от накопления к разбазариванию ресурсов, обострение борьбы между отдельными группировками капитала за распределение прибыли[503]. При этом считается, что объяснение всех указанных явлений в принципе следует искать в монополизации: «Мы намерены рассматривать эту стадию капитализма как фазу упадка капитализма или как период перманентного кризиса»[504].
С другой стороны, отстаивается тезис о структурном преобразовании капитализма, ознаменованном переходом от конкуренции к монополии. Разные интерпретации этого тезиса приводят к чрезвычайно разным, чтобы не сказать противоположным, позициям. Некоторые теоретики видят в этой перемене проявление организации обращения и, следовательно, преодоление анархии рынка. Именно это соображение оказало заметное воздействие на анализ Туган-Барановского, который пытался доказать, что производство и спрос при капитализме не обязательно должны расходиться. По его мнению, «капиталистическое производство создает собственный рынок», а отсюда следует, что «если бы общественное производство было организованным и плановым, если бы те, кто руководит производством, в совершенстве знали спрос», то кризисов можно было бы избежать[505].
Теоретическая парадигма, опирающаяся на идею организации, получает особое развитие – вплоть до превращения в политическую модель – у тех теоретиков социал-демократии, которые видят в организации капитализма решающее новшество по сравнению с капитализмом периода свободной конкуренции.
500
В действительности круг исследователей, прибегающих к данной парадигме, не ограничивается лишь этими авторами: указанной моделью руководствуются также авторы некоторых современных работ, анализирующих капитализм (например, П. Баран и П. Суизи), или публикаций самого последнего времени по вопросу о государственно-монополистическом капитализме. В сущности, Маркс также мог бы считаться «теоретиком стадий», раз он пытался проводить исторические различия в развитии капитализма от мануфактуры к крупной промышленности. Однако логика подразделения на стадии у Маркса не имеет историко-генетического характера: речь идет о выяснении условий подчинения труда капиталу с целью производства относительной прибавочной стоимости, и эта логика относится, следовательно, к капиталу как общественному отношению. Под таким углом зрения можно было бы поставить вопрос: не являются ли возможными – в рамках капитализма – другие формы подчинения труда капиталу? Некоторые мысли в этом направлении высказывает в своем анализе тейлоризма Альфред Зон-Ретель. См. также:
501
См.:
502
См.:
503
См.:
504
Ibid., S. 6. См. также:
505
См.: