Сами авторы постановления признают противоречивость позиции профсоюзов и считают возможным преодолеть ее только «в течение многих десятилетий». Они убеждены, что,
«с одной стороны, их основная задача состоит в защите интересов трудящихся масс в самом непосредственном смысле этого слова; с другой – они не могут отрицать их участия в определенном угнетении, поскольку они разделяют государственную власть и являются строителями всей национальной экономики в целом»[67].
5. Советская власть и крестьянство
Советская власть победила, но, окруженная целым рядом враждебных держав, оставалась в одиночестве. Ее защищала армия, испытанная в суровой борьбе, но экономически она находилась в условиях разрухи, несравненно более тяжелых, чем в какой-либо другой стране, участвовавшей в первой мировой войне. (Валовое производство тяжелой промышленности в 1920 году составило 18 процентов производства последнего мирного года; средней и мелкой промышленности – 43 процента; железнодорожный и городской транспорт был почти полностью выведен из строя; обрабатываемые площади сильно сократились.)
При подобном положении внимание руководителей Советской власти, естественно и прежде всего, было обращено на экономику, где возникало все больше трудностей, значительно усилившихся из-за плохого урожая 1920 года. Преодолеть экономические беды, начать перестройку экономики – вот проблемы, не требовавшие отлагательства, поскольку в капиталистических странах, принимавших участие в войне, после политической стабилизации отмечался интенсивный экономический прогресс, вызывавший все большее беспокойство как советской партии, так и руководителей Коммунистического Интернационала. Однако признание экономических неудач не сразу привело к теоретической критике военного коммунизма, скорее оно привело к выводам, диктовавшимся практическими целями: предоставить определенные концессии капиталу Запада, что и открыло дорогу новой экономической политике. Эта точка зрения, то есть мысль о том, что использование иностранного капитала и иностранной техники при обилии сырья в распоряжении Советской власти будет способствовать ускорению перестройки экономики, полностью противоречила идеологии военного коммунизма. Ленин с полным правом ожидал, что предоставление концессий иностранному капиталу (эксплуатация лесных богатств северо-востока, поставка тракторов для сельского хозяйства, восстановление шахт) встретит сильное сопротивление внутри коммунистического движения. Однако новая полемика в партии возникла не по этому вопросу (капиталисты за рубежом не выказали особого интереса к экспорту капиталов в Россию), а по аграрному вопросу.
Еще не кончилась дискуссия о профсоюзах, как на страницах «Правды» появилось несколько статей, в которых говорилось, что в интересах сохранения союза между рабочим классом и крестьянством необходимо заменить конфискацию излишков продукции (одна из мер военного коммунизма) на твердый натуральный налог. Так началась полемика по аграрному вопросу; в ходе ее не было противостоящих фракционных платформ со своими формулировками, сторонники которых апеллировали бы к партийным массам, но могли еще в обстановке относительной свободы противопоставляться разные точки зрения, отражавшие основные проблемы альтернативного развития.
Российское крестьянство начала XX века в корне отличалось от крестьян Западной и Центральной Европы. Прежде всего потому, что здесь в отличие от Запада не было индивидуализации крестьянской собственности. Деревенские общества (община, мир), хотя по большей части и распадались, все-таки сохранили довольно большое влияние своей экономической организации. В принципе это давало возможность немедленно ввести общественные или общинные формы производства, которые могли согласоваться и совместиться с русской традицией. Но хотя подобные тенденции и имели место, руководство Советской власти после Октябрьской революции не пошло по этому пути и не попыталось развить более крупные производственные единицы, а благодаря национализации земли, наоборот, раздробило крупные хозяйства и в основном оставило частнокрестьянскую собственность, более того, распространило ее на все сельское хозяйство[68].
Одну из важнейших гарантий победы социалистической революции и сохранения власти Ленин видел именно в том, что аграрно-крестьянский вопрос был решен не согласно большевистской программе (развитие крупного производства), а согласно программе социалистов-революционеров, которые требовали освобождения частнособственнических отношений от феодальных уз и раздела крупных хозяйств между крестьянами.
68
Как известно, венгерские коммунисты в 1919 году пошли по другому пути. Они не осуществили раздел крупных хозяйств, а национализировали их, наладив крупное сельскохозяйственное производство. Коммунистический Интернационал позднее признал это серьезной ошибкой и одной из основных причин падения ВСР.