Однако эта уступка не принесла крестьянам непосредственных выгод. Жесткие меры по реквизиции сельскохозяйственной продукции были необходимы для снабжения голодающих городов, поскольку Советская власть, естественно, не могла надеяться на помощь извне и увеличение импорта продовольствия. Часто реквизировались, к тому же без всякой компенсации, не только излишки продукции, но даже и то, что было необходимо для нужд крестьянских семей и хозяйства. Эти меры, продиктованные особой обстановкой, породили целый ряд повторяющихся актов произвола. Центральное правительство относилось ко всему этому двойственно: в своих постановлениях иногда оно подчеркивало значение союза между рабочими и крестьянами, требуя равного к ним отношения, в особенности к трудящемуся крестьянству, иногда, однако, призывало местные органы к выполнению планов любой ценой, поскольку иначе нельзя было наладить снабжение городов. Благодаря последнему, то есть строгим мерам властей, в 1920 году, как уже говорилось, был собран урожай, вдвое превышающий урожай предыдущего года, но отрицательным следствием этого успеха было то, что уже к концу года в различных областях страны появились признаки беспокойства, а в некоторых местах вспыхнули крестьянские выступления. Массовые восстания (в отдельных областях они приобретали характер широких выступлений) – что особенно беспокоило Советскую власть, завоевавшую победу благодаря также и поддержке бедного крестьянства, – были связаны не только с еще живыми общинными традициями сельской жизни, но и с экономическим равновесием, установившимся в деревне после Октябрьской революции. Бóльшая часть бедного крестьянства получила землю, большая часть кулачества перешла в категорию средних крестьян, а в ряде случаев и в более низкие категории, вследствие чего социальные противоречия в деревне были значительно приглушены, особенно в тех районах, которых не коснулась гражданская война или же которые она затронула лишь на короткое время.
Ухудшение отношений между Советской властью и крестьянством, которое явно почувствовалось в конце 1920 года – начале 1921 года, серьезно поставило под вопрос, говоря словами Ленина, сохранение легко завоеванной власти. Анализ причин подобного положения, вызывавшего беспокойство в политическом плане, очень прост: не только богатые крестьяне, вследствие сильных ограничений потерявшие бóльшую часть политических и экономических позиций, но также и массы среднего и мелкого крестьянства хотели свободно распоряжаться излишками или по крайней мере значительной частью излишков собственной продукции. Конфискация лишала их этой возможности, а они уже не хотели «предоставлять в кредит» Советской власти и все более явно сопротивлялись этому. Чтобы не подвергать опасности существование Советской власти, не было иного пути, как оставить крестьянам часть излишков в их собственное свободное распоряжение. Однако подобная мера для доминирующей идеологии была еще большим оскорблением, чем уступки в пользу импорта иностранного капитала. В речи по этому вопросу на X съезде Ленин уже не выступал с такой же решительностью, с какой он полемизировал с потенциальными противниками концессий. Он был твердо уверен, что необходимо восстановить рыночные отношения, поскольку без них расшатывается массовая основа Советской власти, однако он ни на минуту не сомневался и в том, что эти отношения вновь возродят капиталистические отношения, и поэтому считал необходимым принять соответствующие контрмеры, с помощью которых Советская власть сможет контролировать рынок. Ленин открыто заявлял, что не знает, как это может произойти, но в интересах сохранения Советской власти нельзя колебаться, ожидать выработки соответствующих мер; необходимо немедленно, еще до весеннего сева, предоставить льготы крестьянам, пусть лаже ценой нового «окулачивания» и даже если эти льготы откроют возможность различного рода спекуляции.
Лучшим средством против спекуляции казалось одно: государственные и кооперативные закупочные органы должны научиться торговать. Сам факт постановки подобного вопроса и призыв Ленина учиться торговать, который так часто и с такой энергией подчеркивался после периода, когда вообще хотели исключить торговлю из экономической жизни и заменить ее распределением, – ярчайший пример глубоких изменений. Но для торговли тем не менее нужны не только возможности, а прежде всего соответствующее количество товаров, поскольку наличия денег самих по себе еще недостаточно – до этого их эмиссия развивалась весьма широко, однако вылилась она лишь во всевозраставшую инфляцию. В целях обеспечения соответствующего количества товаров Советская власть, вместо того чтобы использовать часть ковертируемой валюты для закупки оборудования и необходимого промышленного сырья, решила покупать предметы потребления за границей.