Но ведь великие державы никогда не потерпят социалистической Швейцарии, и первые же зачатки социалистической революции в Швейцарии будут подавлены колоссальным перевесом сил этих держав!
Это, несомненно, было бы так, если бы, во-первых, начатки революции в Швейцарии были бы возможны, не вызывая классового движения солидарности в пограничных странах; – во-вторых, если бы эти великие державы не находились в тупике „войны на истощение“, которая уже почти истощила терпение самых терпеливых народов»[79].
Тем не менее Ленин вовсе не исключал из этого анализа автократическую царскую Россию. Признавая, что в то время на повестке дня в России стояла прежде всего буржуазно-демократическая революция, состоявшая «в освобождении буржуазной России от военно-феодального „империализма“ (= царизма)», Ленин с ноября 1915 года заявлял, что русский пролетариат свергнет царизм «не для помощи зажиточным крестьянам в их борьбе с сельским рабочим, а – для совершения социалистической революции»[80].
Очевидно, что ни в 1915, ни в 1916 году Ленин еще не мог предвидеть, что первой страной, в которой трагедия империалистической войны вызовет революцию, будет именно Россия, однако, анализируя обстановку, создавшуюся в 1917 году, Ленин не считал случайным тот факт, что именно Россия станет самым слабым звеном в цепи империализма, местом, в котором эту цепь можно будет разорвать и где окажется возможной не только демократическая, но и социалистическая революция.
Известно, что призыв Ленина к переходу от буржуазно-демократической революции, которая победила в России в феврале 1917 года, к революции социалистической вызвал решительное возражение не только меньшевиков, но также и части большевиков. Противники Ленина утверждали, что Россия еще не созрела для социалистической революции и что социализм не может быть построен в столь экономически и культурно отсталой стране. Ленин отверг эти аргументы, утверждая, что, несмотря на свою отсталость, Россия была капиталистической страной, в которой имелся не только минимум объективных предпосылок, достаточный для осуществления социалистической революции, но были и исключительно важные субъективные предпосылки, такие, как революционный пролетариат во главе с революционной партией, который к тому же мог вполне рассчитывать на поддержку большей части крестьянства и солдат, ненавидевших войну и стремившихся к земле и миру. Таким образом, русский пролетариат не имел права отказываться от великой исторической возможности открыть эпоху пролетарской мировой революции и подать пример революционного выхода из империалистической бойни. Ленинская точка зрения победила в большевистской партии и среди большинства российского пролетариата. И как следствие Октябрьская социалистическая революция 1917 года одержала победу.
2. Ленин и построение социализма
Социалистическая революция в России победила довольно легко, и Советская власть за несколько месяцев распространилась почти по всей территории бывшей царской империи. Однако триумфальное шествие Советов совсем еще не означало внутренней прочности и стабильности международного положения молодого пролетарского государства. Выражение «самое слабое звено в цепи империализма» в то время было не просто удачной метафорой. В экономическом и военном отношениях Россия временно оказалась самой слабой среди крупных европейских держав. Хотя в отличие от недавно свергнутого Временного правительства Советское правительство никак нельзя было обвинить в нерешительности и колебаниях, в некоторых аспектах его положение было еще более трудным. Крестьяне получили землю, но были недовольны все более ужесточавшейся государственной монополией на сельскохозяйственную продукцию и постепенным сужением свободного рынка. Промышленное производство в стране продолжало падать, транспорт был дезорганизован, деньги стремительно обесценивались, армия распадалась. Ленин, которому с трудом удалось заключить унизительный Брест-Литовский мир, прекрасно понимал, что Советская Россия была не в состоянии вести какую бы то ни было «революционную войну» против кайзеровской Германии, которой требовали «левые коммунисты» и левые социал-демократы. И тем более не могла она «встать против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран… применяя в случае необходимости вооруженные силы против эксплуататорских классов и их государств», как за три года до этого предлагал он сам. Однако он был уверен, что мировая пролетарская революция, начатая в России, будет развиваться довольно быстро и что империалистическая война неизбежно выльется в победу пролетарской революции в одной или нескольких капиталистических странах. А пока что Россия могла помочь этим революциям только собственным примером и своей пропагандой, если ей удастся укрепить диктатуру пролетариата и выстоять любой ценой до начала социалистических революций в других капиталистических странах. Усиление гражданской войны в России еще более осложнило положение Советской власти. Положение большевиков в конце 1918 и в 1919 году было настолько критическим, что Ленин во многих своих заявлениях того времени неоднократно повторял, что русская революция не сможет победить без поддержки социалистической революции в Европе. То же самое подтверждали тогда и многие другие большевистские лидеры, и среди них Троцкий. Вопрос о мировой революции в их речах всегда ставился на первое место. Без ее поддержки Троцкий даже не рассматривал возможности победы социализма в такой стране, как Россия. В то время как утверждения Троцкого о взаимосвязях между русской и мировой революцией были тесно связаны с его предшествующей, а также и с последующими позициями, точка зрения Ленина по этому вопросу существенно отличалась от его позиции 1915 – 1916 годов и от его последующих выступлений, относившихся к 1920 – 1922 годам.