Маркс продолжает тут развивать ту же идею, которую он уже изложил в письме к В. Засулич. Глянем на «Манифест» в бесчисленный раз: «Рядом с быстро развивающейся капиталистической горячкой и только теперь образующейся буржуазной собственностью мы находим в России большую половину земли в общинном владении крестьян. Спрашивается теперь: может ли русская община — эта, правда, сильно уже разрушенная форма первобытного общего владения землей — непосредственно перейти в высшую, коммунистическую форму общего владения? Или, напротив, она должна пережить сначала тот же процесс разложения, который присущ историческому развитию Запада?» Т. е. пролетаризироваться по преимуществу.
Надеюсь, узнаете: ведь этот вопрос является здесь лишь иным словесным выражением все того же вопроса, на который Марксом дан ответ в его гениальном письме к Засулич. В неприятных для Вас набросках к письму Маркс не один раз приближается к цитируемым мною здесь его текстам. И, наконец, вот — дана формула.
Выглядит она так: «Единственный возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития» (Соч., т. 19, с. 305; курсив мой. — Г. К.).
Возможно, Марксу со стороны Энгельса и были высказаны новые соображения о том, что если на Западе вообще не произойдет (в ожидаемый период) революции, то это будет служить чрезмерным препятствием и для того, чтобы победила революция русская. Как бы ни было, но здесь возникает тоже новый аспект: русская революция может, кроме решения своих проблем, послужить именно сигналом для западноевропейской революции (русская — крестьянская; западноевропейская — пролетарская). Разве не ясна Вам именно очередность: сначала — русская революция, а потом — западноевропейская? Да и вспомним: произошла-то сначала действительно русская. А Вы до сих пор киваете на Запад...
События же давно состоялись! Главная идея Маркса о России была не только сохранена в его предисловии 1882 г. к русскому изданию «Манифеста», но и подтверждена тем, что революция свершилась и победила сначала в России. Вы же, несмотря ни на что на свете, десятки лет упоенно доказываете, что революция победит сначала на Западе...
Другое уж дело, во что все это потом вылилось. Нет гарантий у людей от извращения любого вообще процесса, а значит — и от его поражения. Но именно эта идея Маркса (русская революция — «сигнал») позже легла и в основу ленинской концепции «мировой революции». К тому же Октябрьская революция 1917 г. в России действительно послужила сигналом для революций в ряде стран Запада. В Германии, Венгрии, Баварии. Дело лишь в том, что одного этого сигнала оказалось недостаточно для возникновения общеевропейской революции. Но вероятность-то ее существовала. Европа была на грани. И напротив, теперь, в конце XX в., мы, можно сказать, исчерпали всю свою «сигнализацию», а на Западе вновь и вновь происходит неиссякший процесс стабилизации их капитализма. Это вовсе не то, что можно было бы с каким-то основанием назвать вызреванием так и не случившегося у них свержения буржуазного строя. Да и свержением ли окажется дальнейший прогресс? Скорее — очередным преображением.
Но тогда-то, в 1880-е гг., идея о том, что «Россия начнет», а «Германия доделает», — тогда подобная очередность событий всего лишь осмысливалась, была у своего истока, и в самом-то марксизме была лишь в голове Маркса... И тут — приспела его смерть. Одновременно началась сильнейшая активизация только-только зародившейся в те месяцы русской социал-демократии. Эта последняя, собственно, и появилась-то на свет в облике именно «западной» ее ориентации — на «Манифест» и «Капитал». Это не была ориентация на отдельную для нашей страны (именно на основе осмысления ее исторического опыта) концепцию самобытного «русского пути». Если и тут взглянуть на уже закончившийся ряд конкретных событий, то этот общинный, первобытный, уравнительный коллективизм (по Марксу — «архаический коммунизм») и был реально возрожден в результате введения в действие Декрета о земле от 26 октября 1917 г., а потом — и Закона о социализации земли. Напомню, по раннему истоку — это идеи Пестеля, Герцена, Чернышевского.
Однако это — именно реальные судьбы России. В дальнейшем я еще отдельно затрону эту проблему в связи с письмом Маркса в «Отечественные записки».